ДАНТЕ

(Dante) Аліґ'єрі, 1265-1321, славетний італ. поет; брав участь у політичному житті Флоренції; вершина творчості - поема Божественна комедія, синтезувала великий доробок середньовічної культури і визнана одним з найбільших досягнень поезії; автобіографічна повість Нове життя.

Смотреть больше слов в «УСЕ (Універсальному словнику-енциклопедії)»

ДАНТИШЕК →← ДАНСЬКА ПРОТОКА

Смотреть что такое ДАНТЕ в других словарях:

ДАНТЕ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего среднев... смотреть

ДАНТЕ

Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма: "Божественная комедия", фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат "Пир" - первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат "О народном красноречии", написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат "Монархия", представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение "Новая жизнь"; многочисленные письма, канцоны, секстины, бал-латы, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Бел-линчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец 4 детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio della Capitudino; ноябрь 1295 - апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi - мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 - одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его "жгут огнем, пока не умрет". Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями ("для усовершенствования знаний"). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо "злодеям-флорентийцам" от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также - отчасти - неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть "Божественной комедии") и перипатетизму ("Пир"). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство - гарант мира и воплощение законности, - где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа ("О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением"). Оптимальное, сточки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой - предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к "полноте времен", т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого "кон-стантинового дара" (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись "Монархии"; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против "Монархии", что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло да Сассо-феррато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. "Монархия" Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-ком-мунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи "Пира" о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституи-рования аллегорического и апагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни ("Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции"), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций поздне-средневековой галантной культуры (прежде всего, "Романа о розе") вектор оформления интерсубъективного языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice - дарующая блаженство; в "Новой жизни" прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: "не зная, как ее зовут, - именовали Беатриче"), чей реальный прообраз - дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де'Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к "Новой жизни"). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении ("в ее красе предел природных сил"), - такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, "ибо она чудесна" (отсюда - "Новая жизнь"), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: "Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного". Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: "Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям". Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное - цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, - в ослепительно белых одеждах - символ невинности и чистоты ("Новая жизнь"); во время третьей, финальной, встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии ("Божественная комедия"), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программую для Д. канцону "Мое три дамы сердце окружили...", где персонифицированные верховные добродетели - Справедливость, Правда и Законность, - гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация "сострадательной дамы", которая является "достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией". Именно "Мадонна философия" выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы "Мадонны Беатриче" и "Мадонны Философии" оказываются семантически эквивалентными: "За сферою предельного движенья// Мой вздох летит в сияющий чертог. //Ив сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья". Поэзия Д. сыграла большую роль в ^оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики - дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например). М.А. Можейко... смотреть

ДАНТЕ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321) - итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма Божественная комедия, фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат Пир - первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветитель- ской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат О народном красноречии, написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат Монархия, представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение Новая жизнь; многочисленные письма, канцоны, секстины, баллаты, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Беллинчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец четырех детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio delia Capitudino; ноябрь 1295 - апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi - мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 - одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его жгут огнем, пока не умрет. Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями (для усовершенствования знаний). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора, Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо злодеям-флорентийцам от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Фло- ренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также - отчасти - неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть Божественной комедии) и перипатетизму (Пир). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство - гарант мира и воплощение законности, - где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа (О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением). Оптимальное, с точки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой - предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к полноте времен, т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого константинового дара (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись Монархии; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против Монархии, что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло де Сассоферрато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. Монархия Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-коммунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилиза- ции с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи Пира о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституирования аллегорического и анагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни (Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций позднесредневековой галантной культуры (прежде всего Романа о розе) вектор оформления интерсубъективною языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice - дарующая блаженство; в Новой жизни прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: не зная, как ее зовут, - именовали Беатриче), чей реальный прообраз - дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де‘Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к Новой жизни). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении (в ее красе предел природных сил), - такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, ибо она чудесна (отсюда - Новая жизнь), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного. Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям. Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное - цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, в ослепительно белых одеждах - символе невинности и чистоты (Новая жизнь); во время третьей, финальной встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии (Божественная комедия), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программную для Д. канцону Мое три дамы сердце окружили..., где персонифицированные верховные добродетели - Справедливость, Правда и Законность, - гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация сострадательной дамы, которая является достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией. Именно Мадонна Философия выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы Мадонны Беатриче и Мадонны Философии оказываются семантически эквивалентными: За сферою предельного движенья // Мой вздох летит в сияющий чертог. // И в сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья. Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики - дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например). М.А. Можейко<br><br><br>... смотреть

ДАНТЕ

полное имя – Алигьери Данте (Dante Alighieri) (1265, Флоренция – 1321, Равенна), итальянский поэт, мыслитель. Будучи потомком древнего рода, с детства ... смотреть

ДАНТЕ

полное имя – Алигьери Данте (Dante Alighieri) (1265, Флоренция – 1321, Равенна), итальянский поэт, мыслитель. Будучи потомком древнего рода, с детства воспитывался на памятниках как христианской, так и классической античной литературы, что нашло отражение в его творчестве. Под влиянием тосканской школы поэтов «нового сладостного стиля» и отчасти провансальских трубадуров с их концепцией «куртуазной любви» начал сочинять сонеты. В 1292 г. написал книгу «Новая жизнь», в которой стихи перемежались прозаическими комментариями и рассуждениями на темы любви и поэзии. В книге изложил историю своей безответной любви к некоей молодой и благородной особе по имени Беатриче и представил ее в образе идеальной дамы. Дантову Беатриче как предмет высокой любви обычно соотносят с реальной женщиной – Беатриче Портинари, однако не исключено, что ее образ мог являться всего лишь философской метафорой мудрости или поэзии. В 1290-х гг. поэт активно участвовал в общественной жизни Флоренции и в результате поражения политической партии гвельфов, в которой он состоял, в 1302 г. был вынужден навсегда покинуть родину. Скитаясь по городам Италии, живя при дворах ее северных герцогов, писатель создал ряд ученых трудов и поэтических произведений. Незавершенным остался стихотворно-прозаический трактат «Пир» (1304–07), который Данте намеревался составить из канцон и объясняющего их аллегорический смысл комментария и в котором впервые появляется идея создания общеитальянского литературного языка. В трактате «О народном красноречии» (1304–07) автор выступил в защиту родного языка, утверждая, что именно язык итальянской куртуазной лирики должен стать нац. литературным языком – и тем самым способствовать объединению нации. В трактате «О монархии» (1313) развивал идею необходимости объединения Италии, но настаивал на том, что объединенной страной должен управлять не Папа, а светский властитель император, как это было во времена античного Рима. Оба последних ученых труда написаны на латыни, как и сохранившиеся письма писателя, посвященные личным и политическим вопросам. Существуют также разрозненные стихи – и флорентийского периода, и «периода изгнания» (сонеты, канцоны и др.), – которые сам поэт не планировал включать в какую-либо книгу. Вершиной творчества поэта-философа стала поэма «Божественная комедия», которую автор завершил незадолго до смерти, в 1321 г., а начал писать, как предполагают, в 1307 г., прервав работу над трактатами «Пир» и «О народном красноречии». Сам Данте именовал свое произведение «Комедией». Эпитет «божественная» впервые появился в венецианском издании 1555 г. как напоминание о том, что Дж. Боккаччо, первый биограф и комментатор поэта, при чтении публичных лекций о творчестве Данте назвал его «божественным поэтом». Поэму отличает формальное совершенство, всю ее структуру пронизывает симметрия. Текст «Комедии» разделен на три крупные части – кантики, различающиеся местом действия («Ад», «Чистилище», «Рай»); каждая из частей – на 33 приблизительно равные по объему песни (сумма песен всех трех кантик вкупе с песней-прологом – 100); наконец, каждая песня написана особыми трехстишиями с цепной рифмовкой – терцинами. В «Комедии» автор представил сюжет-аллегорию о путешествии души от низкого к высокому, от земного – к небесному, от мрака греховных заблуждений – к свету философских истин. Превратив себя в персонажа собственной поэмы, Данте изобразил путешествие через 27 частей загробного мира (девять кругов Ада, девять кругов Чистилища, девять небес Рая) к Эмпирею – высшей небесной точке, при достижении которой человека ожидает духовное озарение. Проводниками Данте-персонажа по этим пространствам оказались его предшественник Вергилий, любимая Беатриче и святой Бернард Клервоский, чьи образы были призваны символизировать величие нац. поэзии, благородную любовь и чистую созерцательность – три вещи, наиболее ценимые Данте и ведущие его по жизненному пути. В рус. литературе структура «Комедии» повлияла на первоначальный план «Евгения Онегина» А. С. Пушкина и на композицию «Мертвых душ» Н. В. Гоголя. Аллюзией на содержание ее первой кантики является роман А. И. Солженицына «В круге первом».... смотреть

ДАНТЕ

Алигьери (Dante Alighieri) (май 1265 - 14. IX. 1321) - итал. поэт, провозвестник Возрождения. Род. во Флоренции, в семье дворянского происхождения, но ... смотреть

ДАНТЕ

(Д. Алигьери (1265-1321) – итал. поэт; см. тж ДАНТ) «&LT;...&GT; Я между Дьяволом и Богом Разорван весь. Две правды – два пути – две силы – Две бездны:... смотреть

ДАНТЕ

Данте (Dante) Данте Алигьери (Dante Alighieri) (1265 - 1321) Итальянский поэт эпохи Возрождения. Основоположник итальянского литературного языка. В юно... смотреть

ДАНТЕ

        Алшьери (итал. Dante Alighieri) (1265 1321), выдающийся итал. поэт. Соглашаясь с церковной картиной мира средневековья. Д., однако, отстаивал п... смотреть

ДАНТЕ

ДАНТЕ ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (род. 30 мая 1265, Флоренция – ум. 14 сент. 1321, Равенна) – итал. поэт и философ. В своем произв. «Божествен... смотреть

ДАНТЕ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321), итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе "дольче стиль нуово" (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть "Новая жизнь", 1292-93, издание 1576); философские и политические трактаты ("Пир", не закончен; "О народной речи", 1304-07, издание 1529), "Послания" (1304-16). Вершина творчества Данте - поэма "Божественная комедия" (1307-21, издание 1472) в 3 частях ("Ад", "Чистилище", "Рай") и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.<br><br><br>... смотреть

ДАНТЕ

ДАНТЕ (Д. Алигьери (1265-1321) - итал. поэт; см. тж ДАНТ) «&LT;...&GT; Я между Дьяволом и Богом Разорван весь. Две правды - два пути - две силы - Две ... смотреть

ДАНТЕ

корень - ДАНТ; окончание - Е; Основа слова: ДАНТВычисленный способ образования слова: Бессуфиксальный или другой∩ - ДАНТ; ⏰ - Е; Слово Данте содержит с... смотреть

ДАНТЕ

(Dante)Аліґ'єрі, 1265-1321, славетний італ. поет; брав участь у політичному житті Флоренції; вершина творчості — поема Божественна комедія, синтезувала... смотреть

ДАНТЕ

имя собств., сущ. муж. рода; неизм.Данте власна назва, імен.; незмін.

ДАНТЕ

власна назва, імен. незмін.Данте имя собств., сущ. муж. рода неизм.

ДАНТЕ

ДАНТЕ (Dante) Джо (р . 1946), американский кинорежиссер. Был редактором основанного им журнала "Филм буллетин". Под влиянием С. Спилберга снял фантастические фильмы "Гремлины" (1984), "Исследователи" (1985), "Внутренний космос" (1987) и др.<br><br><br>... смотреть

ДАНТЕ

- (Dante) Джо (р. 1946) - американский кинорежиссер. Был редакторомоснованного им журнала ""Филм буллетин"". Под влиянием С. Спилберга снялфантастические фильмы ""Гремлины"" (1984), ""Исследователи"" (1985),""Внутренний космос"" (1987) и др.... смотреть

ДАНТЕ

Начальная форма - Данте, неизменяемое, общий род, одушевленное, фамилия

ДАНТЕ

Ант Аден Нед Дан Дант Данте Ден Еда

ДАНТЕ

Поэт итальянец с "Адом" и "Раем"

ДАНТЕ

Поэт с «божественной комедией»

ДАНТЕ

Поэт с "божественной комедией"

ДАНТЕ

Да́нте прізвище

ДАНТЕ (DANTE) ДЖО

ДАНТЕ (Dante) Джо (р. 1946) - американский кинорежиссер. Был редактором основанного им журнала "Филм буллетин". Под влиянием С. Спилберга снял фантастические фильмы "Гремлины" (1984), "Исследователи" (1985), "Внутренний космос" (1987) и др.<br>... смотреть

ДАНТЕ (DANTE) ДЖО (Р . 1946)

ДАНТЕ (Dante) Джо (р . 1946), американский кинорежиссер. Был редактором основанного им журнала "Филм буллетин". Под влиянием С. Спилберга снял фантастические фильмы "Гремлины" (1984), "Исследователи" (1985), "Внутренний космос" (1987) и др.... смотреть

ДАНТЕ (DANTE) ДЖО (Р. 1946)

ДАНТЕ (Dante) Джо (р. 1946), американский кинорежиссер. Был редактором основанного им журнала "Филм буллетин". Под влиянием С. Спилберга снял фантастические фильмы "Гремлины" (1984), "Исследователи" (1985), "Внутренний космос" (1987) и др.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГИЕРИ

ДАНТЕ АЛИГИЕРИ (Dante, сокр. из Durante Alighieri, 1265-1321) - величайший итальянский поэт. Родом из Флоренции, принадлежал к городской знати среднего достатка; предком его был рыцарь Каччагвида, погибший во втором крестовом походе в 1147. По имени жены его Алагиеры был назван один из сыновей. Потомство Алагиеро стало зваться Алагиери или Алигиери. Отец Д., повидимому, был юристом. В семье еще жили феодальные настроения, хотя долгое пребывание в стенах большого торгового города заставляло эти традиции тускнеть. Школа дала Д. начатки знаний в рамках средневековых школьных программ, т. е. очень мало. Университета во Флоренции еще не было. Закладывать настоящие основы своих знаний Д. приходилось самому. Он читал все, что попадало под-руку, и перед ним понемногу начинал рисоваться его собственный путь ученого, мыслителя и поэта. Д. сознательно выбрал среди поэтов Вергилия, который вскоре стал его «вождем, господином и учителем». Он овладел французским и провансальским языками и стал поглощать в огромном количестве поэмы о Трое и о Фивах, об Александре Македонском и о Цезаре, о Карле Великом и его паладинах, а в рифмованных французских энциклопедиях и дидактических поэмах находил знания, которых не мог приобрести в школе. Первые образцы стихов дали ему провансальские поэты. Прямым же вдохновителем Данте был его верный друг Гвидо Кавальканти (см.), самый яркий представитель нового поэтического направления dolce stil nuovo (см.). Как все поэты этого стиля Д. соединяет восхваление избранной им героини (Беатриче - дочери друга его отца Фолько Портинари) со спиритуалистическим и мистическим толкованием любви как стремления к божеству. Сложная символика образа возлюбленной Д. вызвала огромную литературу по этому вопросу, причем часть исследователей склонна была видеть в Беатриче лишь поэтическую фикцию - аллегорическое выражение политических или философских идеалов и чаяний автора. Реальное существование Беатриче можно считать установленным с тех пор, как было найдено в архивах завещание Фолько, в к-ром упоминается имя его дочери Беатриче, в то время уже супруги Симоне деи Барди.<p class="tab">Посвятив Беатриче свой первый сонет «A ciascun alma presa», Д., как было в обычае, послал его другим поэтам. С этих пор завязывается его дружба с Гвидо Кавальканти, Чино да Пистойа и Лапо Джанни. В целом ряде сонетов и канцон Д., воспевая свою возлюбленную, совершенствует свой поэтический стиль. Он целиком примкнул к новой школе, заимствуя ее наиболее типичные особенности у двух ее главных представителей: у Гвидо Гвиницелли возвышенный, почти мистический замысел, у Кавальканти - изощренность созерцания и глубину чувства. Когда в 1290 Беатриче, совсем еще юная, умерла, Д. собрал ряд своих стихотворений в книжку, которую назвал «Новая жизнь» (Vita Nuova) - по другим толкованиям - «Молодость». Каждое из стихотворений, входящих в эту книжку (24 сонета, 5 канцон и одна баллада), сопровождается объяснениями. В целом - это поэтическая история его любви, первая в новой литературе автобиография ликующей и страдающей души. Следуя стилевому канону dolce stil nuovo, поэт изображает любовь как неземное чувство. Природа ее лучше всего раскрывается в таинственных снах и в аллегорических образах. Последовательное развитие спиритуалистических настроений, насыщающих «Новую жизнь», поэт даст в образе Беатриче в «Божественной комедии», где в ее лице воплощено богословие. Рационалистическим характером усиленно развивавшейся во Флоренции буржуазной культуры обусловливается все бо`льшая и бо`льшая абстрактность этого образа.</p><p class="tab">Поэтическая страсть не наполняла целиком жизнь Д. Как и большинство его сверстников, он должен был приобщиться к делам общественным, прежде всего, как воин. В 1285 он принимал участие в небольшом походе против Монтеварки. В 1287, повидимому, был в Болонье. В июне 1289 бился с аретинцами при Кампальдино, а через два месяца участвовал во взятии замка Капроны. Подвигались и его научные занятия. Смерть Беатриче натолкнула его между прочим на трактат Боэция «Об утешении в философии», и чистое умозрение, к к-рому он привык, вращаясь в мире отвлеченных поэтических образов, совсем увлекло его. Д. стал посещать своего рода философские факультеты, приютившиеся в некоторых флорентинских церквах и монастырях, особенно тот, к-рым руководили доминиканцы в Santa Maria Novella. Эти занятия имели огромное значение для всего дальнейшего поэтического пути Д., ибо здесь он получил возможность углубиться в изучение представителей средневековой философии, начиная от блаженного Августина и кончая классиками схоластической философии. Естественным образом изучение философов сопровождалось более углубленными экскурсами в область классической лит-ры. Только теперь Д. расширил свое знакомство с классиками, к-рому начало положила школа. Он проштудировал Овидия и Лукана, Горация и Ювенала, Сенеку и Стация, наконец Цицерона и Вергилия, которого так почитал. Укрепился он также в астрономических знаниях. Междоусобица в родном городе нарушила строй его мирных занятий. Во Флоренции в годы юности Данте еще не была закончена борьба между дворянством и буржуазией. Она развертывалась, пока он подрастал. Капитуляционная хартия дворянства, «Установления справедливости» (Ordinamenti di Giustizia), - была издана в 1293, но она не была последним этапом в борьбе дворян и горожан. После поправок, внесенных в «Установления» в 1295 году, тем из дворян, которые не хотели лишиться политических прав, было разрешено записываться в один из городских цехов. Повидимому, Д. был в числе тех, кто этим разрешением воспользовался. Он стал членом цеха врачей и аптекарей, к-рый принадлежал к семи старшим и включал в себя, кроме двух профессий, по к-рым назывался, еще книгопродавцев и художников.</p><p class="tab">После вступления своего в цех врачей Д. стал принимать участие в политической жизни. Он был членом некоторых городских советов, хотя и не обнаруживал ни особенного интереса к политической жизни, ни особенного усердия в исполнении своих политических обязанностей. Но если Д. сам не искал политических лавров, то его нашли политические тернии. Положение во Флоренции осложнялось. «Ordinamenti» не могли положить конца политической борьбе. После поправок 1295 г. власть в городе фактически стала принадлежать старшим цехам, т. е. промышленной, торговой и финансовой буржуазии. Младшие, ремесленные цехи, правившие два предшествующих года, были оттеснены, а в группе старших видную роль стали играть дворяне: разрешение записываться в цехи снова открыло им путь к власти. Коалиция дворян с крупной торговой, банкирской и промышленной буржуазией сделалась основою господства так называемой гвельфской партии, к-рое длилось почти весь следующий век. Однако вскоре в пределах гвельфской партии возник раздор. Экономические группы: «банкирские дома», торговые компании вырастали быстро, и доходов на всех нехватало. Партия разбилась на две группы: Черных, которые стали себя называть просто гвельфами, и Белых. Первые ориентировались на папскую курию, способствовавшую капиталистическому перерождению Италии. Вторые вступили в сношения с гибеллинами, партией феодального военного дворянства. Семья Д. была всегда в рядах гвельфов. После раскола все Алигиери примкнули к Белым. В связи с конфликтом Д. в мае 1300 г. был отправлен послом в Сан Джиминьяно, а в июне был избран членом правящей коллегии приоров. Черные были побеждены, вожди их изгнаны из города, бежали к Бонифацию; последний отправил через некоторое время против Флоренции французского принца Карла Валуа «для умиротворения». Город подчинился, и под защитою французов во Флоренцию победоносно вернулись Черные. Началась месть. Д., бывший в это время в отлучке, вместе с другими был присужден к изгнанию с угрозою сожжения живьем в случае самовольного возврата (начало 1302). Он так и не увидел больше «прекрасной овчарни, где спал ягненком».</p><p class="tab">Началась скитальческая жизнь, полная лишений. Гордый дух человека, не всегда «снисходившего до разговоров с мирянами», познал, как «горек бывает чужой хлеб и как тяжело подниматься и спускаться по чужим лестницам». Но в великом изгнаннике таились неисчерпаемые силы духа. Он странствовал по свету, боролся, учился и творил. Первые годы он надеялся, что Белым вместе с остатками томившихся еще в изгнании гибеллинов удастся силою вернуться на родину и победить Черных. Попытки были отбиты, и Д., отчаявшись, стал искать на свете уголка, где он мог бы найти покой и возможность работать. Но судьба гнала его то в Верону, где он некоторое время пользовался гостеприимством друга гибеллинов Кана Гранде делла Скала, то в Падую, то в Мантую, то в Лигурию, то в Париж. В его голове роились творческие замыслы, но заниматься мог он только урывками («Пир», трактат о языке).</p><p class="tab">В 1308 внезапно ожили надежды гибеллинов и окончательно примкнувшего к ним Д. Императором Германии был избран Генрих VII, граф Люксембургский, к-рый заявил, что сумеет силою оружия положить конец партийным усобицам в Италии. Гибеллины смотрели на него, как на Мессию, верили, что ему удастся уничтожить господство буржуазии в Италии, и Д. приветствовал его экстатически. Генрих сделал попытку покорить Флоренцию, но смерть застигла его в такой момент, когда ему самому все дело стало казаться безнадежным (1313). Рухнула последняя надежда Д., ибо на родине дважды имя его было вычеркнуто из списка амнистированных, как имя активного эмигранта. Когда позднее, как сообщают, было предложено ему вернуться на условиях унизительного публичного покаяния, Д. отверг это предложение. Странствования продолжались. В 1315 году Д. был в Лукке, где пользовался гостеприимством Джентукки, благородной дамы, к-рая стала очень близким ему человеком, а с 1318 г. и до конца жизни прожил в Равенне у ее синьора Гвидо Полента, внука воспетой им Франчески да Римини. Там он довел до конца свою поэму; там умер и похоронен.</p><p class="tab">Первым большим произведением Д. эпохи изгнания является его «Пир» (Il Convivio), относящийся повидимому к 1307-1308. Д. хотел дать в нем нечто вроде средневековой энциклопедии в форме комментария к ряду своих философских канцон. Но трактат остался неоконченным. В четырех написанных главах мы имеем введение и объяснение к трем канцонам. По форме «Пир» - чисто схоластическое произведение, к-рое тесно связано с углубленными философскими занятиями Д. до изгнания. В трактате говорится обо всем: о богословии, о морали, об астрономии, и многое в нем уже предвещает если не образы, то концепции «Божественной комедии».</p><p class="tab">«Пир», как впоследствии и «Божественная комедия», написан по-итальянски. В то время как шла работа над трактатом и зарождалась поэма, для Данте был уже решен вопрос о том, на каком языке ему нужно обращаться к читателям. Он целиком уже был горячим защитником итальянского языка. Это - одна из величайших его заслуг перед итальянской культурой. Д. сумел понять, что в городах вырастал новый человек, способный читать и развиваться на прочитанном, что если писатель хочет говорить для своего времени и влиять на своих сограждан, он должен отбросить язык школы и ученых кругов, заговорить на языке этого нового человека - на языке, к-рый всем понятен и всем доступен. Это еще раз доказывает, как чуток был Д. к тем общественным переменам, к-рые совершались на его глазах. Защите итальянского языка и посвящен неоконченный латинский трактат «De vulgari eloquentia», относящийся к тем же годам, что и «Пир». В нем защита vulgare ведется аргументами философскими и филологическими, что конечно никак не может затемнить основного социально-культурного аргумента, к-рый для Д. был решающим, но к-рому он не умел найти вполне адэкватного выражения в обычном построении латинского трактата.</p><p class="tab">Работа над «Пиром» была оставлена в 1309, когда для гибеллинов и Д. казалось занялась заря новой жизни после избрания Генриха Люксембургского. Генрих VII собирался в Италию. Ему нужно было подготовить достойную встречу, нужно было вести агитацию за гибеллинские идеалы, трубить сбор его приверженцам. В гибеллинском лагере Д. был единственным человеком, способным взвалить на свои плечи эту огромную задачу. Он взялся за нее со всем пылом. Он писал одно за другим огненные латинские послания, обращенные ко всем, от кого он мог ждать сочувствия и поддержки. Это была публицистика, рассчитанная на непосредственный эффект. За ней последовала тяжеловесная аргументация латинского трактата «Монархия» (De Monarchia). В литературе, сопровождающей вековой спор между империей и папством, трактат Д., наряду с книгой Марсилия Падуанского, является наиболее полным выражением гибеллинских идеалов. Собственные гибеллинские убеждения Д. к этому времени сложились уже окончательно, и ему нужно было только подобрать соответствующие аргументы, способные повернуть общественное мнение Италии на сторону императора. И замечательно, что вместе с пробуждением стародворянской гибеллинской идеологии в сознании Д. ему сразу изменила та безошибочная оценка социально-культурной обстановки, к-рая столь ярко сказалась в трактате о языке. Д. ни на минуту не вспомнил о том, какие живые силы сегодняшнего дня, какие здоровые насущные интересы заставляют богатые итальянские города бороться против дутых притязаний империи и прикрывать эти интересы столь же дутой и никого не обманывающей привязанностью к папству. Д. был убежден, что исторические и философские аргументы могут решить спор, давно и бесповоротно решенный жизнью. И жестоко обманулся.</p><p class="tab">В «Монархии» речь идет о том, каким образом создалось право римского государства царить над народами, говорится о преемственности власти римских императоров германской нации от древних римских императоров, решается вопрос о двух мечах: духовном и светском и утверждается положение, что император получает власть не от папы, а непосредственно от бога.</p><p class="tab">Однако гениальнейшим созданием поэта, стоящим в одном ряду с поэмами Гомера, «Фаустом», лучшими драмами Шекспира, является его «Божественная комедия» («Комедией» Д. назвал свое произведение потому, что скорбное и страшное вначале оно завершается радостным концом; слово «божественная» не принадлежит Д.), - плод всей второй половины жизни и творчества Д. В этом произведении с наибольшей полнотой отразилось мировоззрение поэта. Д. выступает здесь как последний великий поэт средних веков, поэт, продолжающий линию развития феодальной лит-ры, впитавший однако в себя некоторые черты, типичные для новой буржуазной культуры раннего Ренессанса.</p><p class="tab">По форме поэма - загробное видение, каких было много в средневековой лит-ре. Как и у средневековых поэтов, она держится на аллегорическом стержне. Так дремучий лес, в котором поэт заблудился на полпути земного бытия, - символ жизненных осложнений. Три зверя, которые там на него нападают: пантера, лев и волчица - три самые сильные страсти: чувственность, властолюбие, жадность. Этим аллегориям дается также политическое истолкование: пантера - Флоренция, пятна на шкуре к-рой должны обозначать вражду партий гвельфов и гибеллинов. Лев - символ грубой физической силы - Франция; волчица, алчная и похотливая - папская курия. Эти звери угрожают национальному единству Италии, о котором мечтал Д., единству, скрепленному господством феодальной монархии (некоторые историки лит-ры дают всей поэме Д. политическое толкование). От зверей спасает поэта Вергилий - разум, посланный к поэту Беатриче (богословием - верой). Вергилий ведет Д. через ад в чистилище и на пороге рая уступает место Беатриче. Смысл этой аллегории тот, что человека от страстей спасает разум, а знание божественной науки доставляет вечное блаженство.</p><p class="tab">«Божественная комедия» проникнута политическими тенденциями автора. Д. никогда не упускает случая посчитаться со своими идейными, даже и личными врагами; он ненавидит ростовщиков, осуждает кредит как «лихву», осуждает свой век как век наживы и сребролюбия. По его мнению, деньги - источник всяческих зол. Темному настоящему он противопоставляет светлое прошлое, Флоренции буржуазной - Флоренцию феодальную, когда господствовала простота нравов, умеренность, рыцарское «вежество» («Рай», рассказ Каччагвиды), феодальную империю (ср. его трактат «О монархии»). Терцины «Чистилища», сопровождающие появление Сорделло (Ahi serva Italia), звучат, как настоящая осанна гибеллинизма. К папству как к принципу Данте относится с величайшим почтением, хотя отдельных представителей его, особенно тех, которые способствовали упрочению в Италии буржуазного строя, ненавидит; некоторых пап Данте встречает в аду. Его религия - католичество, хотя в нее вплетается уже личный элемент, чуждый старой ортодоксии, хотя мистика и францисканская пантеистическая религия любви, к-рые принимаются со всей страстью, тоже являются резким отклонением от классического католицизма. Его философия - богословие, его наука - схоластика, его поэзия - аллегория. Аскетические идеалы в Д. еще не умерли, и тяжким грехом почитает он свободную любовь (Ад, 2-й круг, знаменитый эпизод с Франческой да Римини и Паоло). Но не грех для него любовь, к-рая влечет к предмету поклонения чистым платоническим порывом (ср. «Новую жизнь», любовь Д. к Беатриче). Это - великая мировая сила, к-рая «движет солнце и другие светила». И смирение уже не есть безусловная добродетель. «Кто в славе сил не обновит победой, не вкусит плод, добытый им в борьбе». И дух пытливости, стремление раздвинуть круг знаний и знакомство с миром, соединяемое с «добродетелью» (virtute е conoscenza), побуждающее к героическим дерзаниям, - провозглашается идеалом. Свое видение Д. строил из кусков реальной жизни. На конструкцию загробного мира пошли отдельные уголки Италии, к-рые размещены в нем четкими графическими контурами. И в поэме разбросано столько живых человеческих образов, столько типичных фигур, столько ярких психологических ситуаций, что литература еще и сейчас продолжает черпать оттуда. Люди, которые мучаются в аду, несут покаяние в чистилище (причем объему и характеру греха соответствует объем и характер наказания), пребывают в блаженстве в раю, - все живые люди. В этих сотнях фигур нет и двух одинаковых. В этой огромной галерее исторических деятелей нет ни одного образа, который не был бы огранен безошибочной пластической интуицией поэта. Недаром Флоренция переживала полосу такого напряженного экономического и культурного подъема. То острое ощущение пейзажа и человека, к-рое показано в «Комедии» и к-рому мир учился у Д., - было возможно только в социальной обстановке Флоренции, далеко опередившей остальную Европу. Отдельные эпизоды поэмы, такие, как Франческа и Паоло, Фарината в своей раскаленной могиле, Уголино с детьми, Капаней и Улисс, ни в чем не похожие на античные образы, Черный Херувим с тонкой дьявольской логикой, Сорделло на своем камне, по сей день производят сильное впечатление.</p><p class="tab">В удивительно последовательной композиции «Божественной комедии» сказался рационализм творчества, развившегося в атмосфере новой буржуазной культуры.</p><p class="tab">«Божественная комедия» построена чрезвычайно симметрично. Она распадается на три части; каждая часть состоит из 33 песен, причем кончается словом Stelle, т. е. звезды. Всего т. о. получается 99 песен, к-рые вместе с вводной песней составляют число 100. Поэма написана терцинами - строфами, состоящими из трех строк. Эта склонность к определенным числам объясняется тем, что Д. придавал им мистическое толкование, - так число 3 связано с христианской идеей о Троице, число 33 должно напоминать о годах земной жизни Иисуса Христа и пр.</p><p class="tab">Согласно католическим верованиям загробный мир состоит из ада, куда попадают навеки осужденные грешники, чистилища - местопребывания искупающих свои грехи грешников - и рая - обители блаженных.</p><p class="tab">Д. с чрезвычайной точностью описывает устройство загробного мира, с графической определенностью фиксируя все детали его архитектоники. В вводной песне Д. рассказывает, как он, достигши середины жизненного пути, заблудился однажды в дремучем лесу и как поэт Вергилий, избавив его от трех диких зверей, загораживавших ему путь, предложил Д. совершить странствие по загробному миру. Узнав, что Вергилий послан Беатриче, Д. без трепета отдается руководству поэта. Пройдя преддверие ада, населенное душами ничтожных, нерешительных людей, они вступают в первый круг ада, так наз. лимб, где пребывают души не могших познать истинного бога. Здесь Д. видит выдающихся представителей античной культуры - Аристотеля, Еврипида и др. Следующий круг (ад имеет вид колоссальной воронки, состоящей из концентрических кругов, узкий конец к-рой упирается в центр земли) заполнен душами людей, некогда предававшихся необузданной страсти. Среди носимых диким вихрем Д. видит Франческу да Римини и ее возлюбленного Паоло, павших жертвой запретной любви друг к другу. По мере того как Д., сопутствуемый Вергилием, спускается все ниже и ниже, он становится свидетелем мучений чревоугодников, принужденных страдать от дождя и града, скупцов и расточителей, без устали катящих огромные камни, гневливых, увязающих в болоте. За ними следуют объятые вечным пламенем еретики и ересиархи (среди них император Фридрих II, папа Анастасий II), тираны и убийцы, плавающие в потоках кипящей крови, самоубийцы, превращенные в растения, богохульники и насильники, сжигаемые падающим пламенем, обманщики всех родов. Муки обманщиков разнообразны. Наконец Д. проникает в последний, 9-й круг ада, предназначенный для самых ужасных преступников. Здесь обитель предателей и изменников, из них величайшие - Иуда, Брут и Кассий, - их грызет своими тремя пастями Люцифер, восставший некогда на бога ангел, царь зла, обреченный на заключение в центре земли. Описанием страшного вида Люцифера заканчивается последняя песнь первой части поэмы.</p><p class="tab">Миновав узкий коридор, соединяющий центр земли со вторым полушарием, Д. и Вергилий выходят на поверхность земли. Там, на середине окруженного океаном острова, высится в виде усеченного конуса гора - чистилище, подобно аду состоящее из ряда кругов, к-рые сужаются по мере приближения к вершине горы. Охраняющий вход в чистилище ангел впускает Д. в первый круг чистилища, начертав предварительно у него на лбу мечом семь P (Peccatum - грех), т. е. символ семи смертных грехов. По мере того как Д. поднимается все выше, минуя один круг за другим, эти буквы исчезают, так что когда Д., достигнув вершины горы, вступает в расположенный на вершине последней земной рай, он уже свободен от знаков, начертанных стражем чистилища. Круги последнего населены душами грешников, искупающих свои прегрешения. Здесь очищаются гордецы, принужденные сгибаться под бременем давящих их спину тяжестей, завистники, гневливые, нерадивые, алчные, и пр. Вергилий доводит Д. до врат рая, куда ему, как не знавшему крещения, нет доступа. В земном раю Вергилия сменяет Беатриче, восседающая на влекомой грифом колеснице (аллегория торжествующей церкви); она побуждает Д. к покаянию, а затем возносит его просветленного на небо. Заключительная часть поэмы посвящена странствованиям Д. по небесному раю. Последний состоит из семи сфер, опоясывающих землю и соответствующих семи планетам: сферы Луны, Меркурия, Венеры и т. д., за ними следуют сферы неподвижных звезд и хрустальная, - за хрустальной сферой расположен Эмпирей, - бесконечная область, населенная блаженными, созерцающими бога, - последняя сфера, дающая жизнь всему сущему. Пролетая по сферам, Д. видит императора Юстиниана, знакомящего его с историей Римской империи, учителей веры, мучеников за веру, чьи сияющие души образуют сверкающий крест; возносясь все выше и выше, Д. видит Христа и деву Марию, ангелов и, наконец, перед ним раскрывается «небесная Роза» - местопребывание блаженных. Здесь Д. приобщается высшей благодати, достигая общения с Создателем.</p><p class="tab">«Комедия» - последнее и самое зрелое произведение Д. Поэт не сознавал конечно, что его устами в «Комедии» «заговорили десять немых столетий», что он подытоживает в своем произведении все развитие средневековой лит-ры.</p><p class="tab"></p><p class="tab"><span><b>Библиография:</b></span></p><p class="tab"><b>I.</b> Наиболее удачные русск. перев. «Divina Commedia»: Мина Д., Ад, с приложением комментария, материалов пояснительных, М., 1885 (в терцинах); полн. перев. в 3 тт., изд. 2-е, Суворина, СПБ., 1909; кроме того, перев. первой песни Чистилища в «Русск. вестн.», 1865, кн. IX; Минаева Д., Божественная комедия (перев. стихами), с рис. Г. Дорэ, Лейпциг, СПБ., 1874, 1875, 1876 и 1879; Чюминой О., Божественная комедия, с рис. Г. Дорэ, изд. «Родина», СПБ., год не обозначен; Чуйко В. В., Божественная комедия, Ад, Чистилище, Рай, СПБ., 1894; Голованова Н., Божественная комедия, ч. 1, М., 1896; Русск. перев. «Vita Nuova» - Федорова А. П., Обновленная земля, СПБ., 1893 (стихами). Русск. перев. «De vulgari eloquentia» (О народной речи) В. Шкловского, П., 1922.</p><p class="tab"><b>II.</b> На русск. яз.: Веселовский А., Данте и символическая поэзия католичества, «Вестник Европы», 1866, IV; Его же, Обозрение источников «Божественной комедии», там же, 1868, XII; Его же, Нерешенные, нерешительные и безразличные дантовского ада, «ЖМНП», 1888, XI (перепеч. см. в Собр. сочин. Веселовского, т. IV, в. I); Пинто М., Исторические очерки итальянской литературы. Данте, его поэмы и его век, СПБ., 1866; Вегеле Ф., Данте, его жизнь и сочинения, М., 1881; Мин Д., Космология дантовой поэмы, комментарии к переводу Ада, «Исторический вестник», 1885, X; Чуйко В., Данте и его «Божественная комедия», «Новь», 1885, VIII-IX; Кудрявцев П., Сочин., т. I, М., 1887 («Данте, его век и жизнь»); Лесевич В., Этюды и очерки, СПБ., 1889 («Данте как мыслитель»); Шепелевич, Этюды о Данте, Харьков, 1891; Саймондс Д., Данте. Его время, его произведения, его гений, изд. 2-е, СПБ., 1893; Венгерова З., Значение Данте для современности, «Мир божий», 1898, Х (перепеч. в ее «Лит-ых характеристиках», т. I, СПБ., 1897); Кардуччи Дж., Данте и его произведения, Харьков, 1899; Жебар Э., Мистическая Италия, Очерки возрождения религии в средние века, СПБ., 1900; Ватсон М., Данте, его жизнь и литературная деятельность, СПБ., 1902; Сб. «Под знаменем науки», М., 1902 (статьи Е. Браун и Рождественского); Монье Ф., Опыт литературной истории XIV в., СПБ., 1904; Скартаццини, Данте, СПБ., 1905; Буркгардт, Культура Италии в эпоху Возрождения, СПБ., 1906; Грузинский А., Литературные очерки, М., 1908; Федерн К., Данте и его время, М., 1910; Фриче В. М., Поэзия кошмаров и ужаса, М., 1912; Евлахова А., В поисках бога, Этюд о Данте, «Варшав. унив. извест.», 1914, IV; Его же, Трактат Данте «De vulgari eloquentia», Очерк из истории романской филологии, Варшава, 191?; «Данте Алигиери. 1321-1921», Сб. статей, П., 1921 (статья И. Глебова «Данте в музыке» и биографич. набросок Б. Кржевского); Быстрянский В., Памяти Данте, «Книга и революция», 1921, I (13); Фриче В. М., Данте Алигиери, «Творчество», 1921, IV-VI; Его же, Очерк развития зап.-европ. литературы, Гиз, М., 1922; Гливенко И. И., Данте Алигиери, М., 1922; Зайцев Б., Данте и его поэма, М., 1922; Луначарский А. В., История зап.-европ. литературы в ее важнейших моментах, т. I, Гиз, изд. 2-е, 1929. Огромная иностр. литература о Данте до 1845 сведена в Colomb de Batines, Bibliografia dantesca, 1845; затем Carpellini, Della letteratura dantesca degli ultimi ventanni, 1845-1865 (1866), дальше ежегодная Bibliografia dantesca; Barbi, Bulletino della Societa dantesca italiana и Passerini в «Giornale dantesco». Хорошая сводная литература в Koch Th. W., Catalogue of the Dante Collection presented by W. Fiske to Cornell University, 2 vv., 1898-1900. Очень полные указания у Scartazzini, Enciclopedia dantesca, 1896-1899. Из общей лит-ры следует отметить курсы Гаспари, Де Санктиса, Бартоли, Кардуччи - Dello svolgimento della lett. nazionale, «L’opera di Dante»; Scartazzini, Dante-Handbuch, 1892; Todeschini, Dante e il suo secolo, 1865; Scritti su Dante, 1672. Из монографий - Zingarelli N., Dante, «Storia letteraria d’Italia»; Vallardi, 1900; Federn, Dante, 1900; Toynbee Р., Dante Alighieri, 1900; Vossler, Die Gottl. Komodie, 2 Bde, 1907-1910; Croce В., La poesia di Dante, 1921. Из монографической лит-ры укажем лишь несколько книг, освещающих культурную и социальную обстановку, в к-рой жил Д.: Cibrario. Il sentimento della vita economica nella Div. Comm., 1898; Tocco, Quelche non c’e nella Div. Comm. о Dante e l’eresia, 1899; Arse, scicuza e fede ai giorni di Dante, 1901; Arias G., Le istituzione giuridiche medievali ulla Divin. Comm., 1901; Из более старых изданий лучшее - трехтомное Скартацини, из более новых - оксфордское Moorl’a, Лондонское Toynbee’а. </p>... смотреть

ДАНТЕ АЛИГИЕРИ

[Dante, сокр. из Durante Alighieri, 1265—1321]— величайший итальянский поэт. Родом из Флоренции, принадлежал к городской знати среднего достатка; предком его был рыцарь Каччагвида, погибший во втором крестовом походе в 1147. По имени жены его Алагиеры был  назван один из сыновей. Потомство Алагиеро стало зваться Алагиери или Алигиери. Отец Д., повидимому, был юристом. В семье еще жили феодальные настроения, хотя долгое пребывание в стенах большого торгового города заставляло эти традиции тускнеть. Школа дала Д. начатки знаний в рамках средневековых школьных программ, т. е. очень мало. Университета во Флоренции еще не было. Закладывать настоящие основы своих знаний Д. приходилось самому. Он читал все, что попадало под-руку, и перед ним понемногу начинал рисоваться его собственный путь ученого, мыслителя и поэта. Д. сознательно выбрал среди поэтов Вергилия, который вскоре стал его «вождем, господином и учителем». Он овладел французским и провансальским языками и стал поглощать в огромном количестве поэмы о Трое и о Фивах, об Александре Македонском и о Цезаре, о Карле Великом и его паладинах, а в рифмованных французских энциклопедиях и дидактических поэмах находил знания, которых не мог приобрести в школе. Первые образцы стихов дали ему провансальские поэты. Прямым же вдохновителем Данте был его верный друг Гвидо Кавальканти (см.), самый яркий представитель нового поэтического направления dolce stil nuovo (см.). Как все поэты этого стиля Д. соединяет восхваление избранной им героини (Беатриче — дочери друга его отца Фолько Портинари) со спиритуалистическим и мистическим толкованием любви как стремления к божеству. Сложная символика образа возлюбленной Д. вызвала огромную литературу по этому вопросу, причем часть исследователей склонна была видеть в Беатриче лишь поэтическую фикцию — аллегорическое выражение политических или философских идеалов и чаяний автора. Реальное существование Беатриче можно считать установленным с тех пор, как было найдено в архивах завещание Фолько, в к-ром упоминается имя его дочери Беатриче, в то время уже супруги Симоне деи Барди. Посвятив Беатриче свой первый сонет «A ciascun alma presa», Д., как было в обычае, послал его другим поэтам. С этих пор завязывается его дружба с Гвидо Кавальканти, Чино да Пистойа и Лапо Джанни. В целом ряде сонетов и канцон Д., воспевая свою возлюбленную, совершенствует свой поэтический стиль. Он целиком примкнул к новой школе, заимствуя ее наиболее типичные особенности у двух ее главных представителей: у Гвидо Гвиницелли возвышенный, почти мистический замысел, у Кавальканти — изощренность созерцания и глубину чувства. Когда в 1290 Беатриче, совсем еще юная, умерла, Д. собрал ряд своих стихотворений в книжку, которую назвал «Новая жизнь» (Vita Nuova) — по другим толкованиям — «Молодость». Каждое из стихотворений, входящих в эту книжку (24 сонета, 5 канцон и одна баллада), сопровождается объяснениями. В целом — это поэтическая  история его любви, первая в новой литературе автобиография ликующей и страдающей души. Следуя стилевому канону dolce stil nuovo, поэт изображает любовь как неземное чувство. Природа ее лучше всего раскрывается в таинственных снах и в аллегорических образах. Последовательное развитие спиритуалистических настроений, насыщающих «Новую жизнь», поэт даст в образе Беатриче в «Божественной комедии», где в ее лице воплощено богословие. Рационалистическим характером усиленно развивавшейся во Флоренции буржуазной культуры обусловливается все большая и большая абстрактность этого образа. Поэтическая страсть не наполняла целиком жизнь Д. Как и большинство его сверстников, он должен был приобщиться к делам общественным, прежде всего, как воин. В 1285 он принимал участие в небольшом походе против Монтеварки. В 1287, повидимому, был в Болонье. В июне 1289 бился с аретинцами при Кампальдино, а через два месяца участвовал во взятии замка Капроны. Подвигались и его научные занятия. Смерть Беатриче натолкнула его между прочим на трактат Боэция «Об утешении в философии», и чистое умозрение, к к-рому он привык, вращаясь в мире отвлеченных поэтических образов, совсем увлекло его. Д. стал посещать своего рода философские факультеты, приютившиеся в некоторых флорентинских церквах и монастырях, особенно тот, к-рым руководили доминиканцы в Santa Maria Novella. Эти занятия имели огромное значение для всего дальнейшего поэтического пути Д., ибо здесь он получил возможность углубиться в изучение представителей средневековой философии, начиная от блаженного Августина и кончая классиками схоластической философии. Естественным образом изучение философов сопровождалось более углубленными экскурсами в область классической лит-ры. Только теперь Д. расширил свое знакомство с классиками, к-рому начало положила школа. Он проштудировал Овидия и Лукана, Горация и Ювенала, Сенеку и Стация, наконец Цицерона и Вергилия, которого так почитал. Укрепился он также в астрономических знаниях. Междоусобица в родном городе нарушила строй его мирных занятий. Во Флоренции в годы юности Данте еще не была закончена борьба между дворянством и буржуазией. Она развертывалась, пока он подрастал. Капитуляционная хартия дворянства, «Установления справедливости» (Ordinamenti di Giustizia), — была издана в 1293, но она не была последним этапом в борьбе дворян и горожан. После поправок, внесенных в «Установления» в 1295 году, тем из дворян, которые не хотели лишиться политических прав, было разрешено записываться в один из городских цехов. Повидимому, Д. был в числе тех, кто этим разрешением воспользовался. Он стал членом цеха врачей и аптекарей, к-рый принадлежал к семи старшим и включал в себя,  кроме двух профессий, по к-рым назывался, еще книгопродавцев и художников.  Иллюстрация: Рукопись «Божественной комедии» XIV в. (Biblioteca Laurenziana)  После вступления своего в цех врачей Д. стал принимать участие в политической жизни. Он был членом некоторых городских советов, хотя и не обнаруживал ни особенного интереса к политической жизни, ни особенного усердия в исполнении своих политических обязанностей. Но если Д. сам не искал политических лавров, то его нашли политические тернии. Положение во Флоренции осложнялось. «Ordinamenti» не могли положить конца политической борьбе. После поправок 1295 г. власть в городе фактически стала принадлежать старшим цехам, т. е. промышленной, торговой и финансовой буржуазии. Младшие, ремесленные цехи, правившие два предшествующих года, были оттеснены, а в группе старших видную роль стали играть дворяне: разрешение записываться в цехи снова открыло им путь к власти. Коалиция дворян с крупной торговой, банкирской и промышленной буржуазией сделалась основою господства так называемой гвельфской партии, к-рое длилось почти весь следующий век. Однако вскоре в пределах гвельфской партии возник раздор. Экономические группы: «банкирские дома», торговые компании вырастали быстро, и доходов  на всех нехватало. Партия разбилась на две группы: Черных, которые стали себя называть просто гвельфами, и Белых. Первые ориентировались на папскую курию, способствовавшую капиталистическому перерождению Италии. Вторые вступили в сношения с гибеллинами, партией феодального военного дворянства. Семья Д. была всегда в рядах гвельфов. После раскола все Алигиери примкнули к Белым. В связи с конфликтом Д. в мае 1300 г. был отправлен послом в Сан Джиминьяно, а в июне был избран членом правящей коллегии приоров. Черные были побеждены, вожди их изгнаны из города, бежали к Бонифацию; последний отправил через некоторое время против Флоренции французского принца Карла Валуа «для умиротворения». Город подчинился, и под защитою французов во Флоренцию победоносно вернулись Черные. Началась месть. Д., бывший в это время в отлучке, вместе с другими был присужден к изгнанию с угрозою сожжения живьем в случае самовольного возврата [начало 1302. Он так и не увидел больше «прекрасной овчарни, где спал ягненком».  Иллюстрация: Иллюстрация к «Божественной комедии» (Флоренция, I48I)  Началась скитальческая жизнь, полная лишений. Гордый дух человека, не всегда «снисходившего до разговоров с мирянами», познал, как «горек бывает чужой хлеб и как тяжело подниматься и спускаться по чужим лестницам». Но в великом изгнаннике таились неисчерпаемые силы духа. Он странствовал по свету, боролся, учился и творил. Первые годы он надеялся, что Белым вместе с остатками томившихся еще в изгнании гибеллинов удастся силою вернуться на родину и победить Черных. Попытки были отбиты, и Д., отчаявшись, стал искать на свете уголка, где он мог бы найти покой и возможность работать. Но судьба гнала его то в Верону, где он некоторое время пользовался гостеприимством друга гибеллинов Кана Гранде делла Скала, то в Падую, то в Мантую, то в Лигурию, то в Париж. В его голове роились творческие замыслы, но заниматься мог он только урывками («Пир», трактат о языке). В 1308 внезапно ожили надежды гибеллинов и окончательно примкнувшего к ним Д.  Императором Германии был избран Генрих VII, граф Люксембургский, к-рый заявил, что сумеет силою оружия положить конец партийным усобицам в Италии. Гибеллины смотрели на него, как на Мессию, верили, что ему удастся уничтожить господство буржуазии в Италии, и Д. приветствовал его экстатически. Генрих сделал попытку покорить Флоренцию, но смерть застигла его в такой момент, когда ему самому все дело стало казаться безнадежным [1313. Рухнула последняя надежда Д., ибо на родине дважды имя его было вычеркнуто из списка амнистированных, как имя активного эмигранта. Когда позднее, как сообщают, было предложено ему вернуться на условиях унизительного публичного покаяния, Д. отверг это предложение. Странствования продолжались. В 1315 году Д. был в Лукке, где пользовался гостеприимством Джентукки, благородной дамы, к-рая стала очень близким ему человеком, а с 1318 г. и до конца жизни прожил в Равенне у ее синьора Гвидо Полента, внука воспетой им Франчески да Римини. Там он довел до конца свою поэму; там умер и похоронен. Первым большим произве дением Д. эпохи изгнания является его «Пир» (Il Convivio), относящийся повидимому к 1307—1308. Д. хотел дать в нем нечто вроде средневековой энциклопедии в форме комментария к ряду своих философских канцон. Но трактат остался неоконченным. В четырех написанных главах мы имеем введение и объяснение к трем канцонам. По форме «Пир» — чисто схоластическое произведение, к-рое тесно связано с углубленными философскими занятиями Д. до изгнания. В трактате говорится обо всем: о богословии, о морали, об астрономии, и многое в нем уже предвещает если не образы, то концепции «Божественной комедии». «Пир», как впоследствии и «Божественная комедия», написан по-итальянски. В то время как шла работа над трактатом и зарождалась поэма, для Данте был уже решен вопрос о том, на каком языке ему нужно обращаться к читателям. Он целиком уже был горячим защитником итальянского языка. Это — одна из величайших его заслуг перед итальянской культурой. Д. сумел понять, что в городах вырастал новый человек, способный читать и развиваться на прочитанном, что если писатель хочет говорить для своего времени и влиять на своих сограждан, он должен отбросить язык школы и ученых кругов, заговорить на языке этого нового человека — на языке, к-рый всем понятен и всем доступен. Это еще раз доказывает, как чуток был Д. к тем общественным переменам, к-рые совершались на его глазах. Защите итальянского языка и посвящен неоконченный латинский трактат «De vulgari eloquentia», относящийся к тем же годам, что и «Пир». В нем защита vulgare ведется аргументами философскими и филологическими, что конечно никак не может затемнить основного социально-культурного      Иллюстрация:Заглавный лист к «Божественной комедии» [I487]  аргумента, к-рый для Д. был решающим, но к-рому он не умел найти вполне адэкватного выражения в обычном построении латинского трактата. Работа над «Пиром» была оставлена в 1309, когда для гибеллинов и Д. казалось занялась заря новой жизни после избрания Генриха Люксембургского. Генрих VII собирался в Италию. Ему нужно было подготовить достойную встречу, нужно было вести агитацию за гибеллинские идеалы, трубить сбор его приверженцам. В гибеллинском лагере Д. был единственным человеком, способным взвалить на свои плечи эту огромную задачу. Он взялся за нее со всем пылом. Он писал одно за другим огненные латинские послания, обращенные ко всем, от кого он мог ждать сочувствия и поддержки. Это была публицистика, рассчитанная на непосредственный эффект. За ней последовала тяжеловесная аргументация латинского трактата «Монархия» (De Monarchia). В литературе, сопровождающей вековой спор между империей и папством, трактат Д., наряду с книгой Марсилия Падуанского, является наиболее полным выражением гибеллинских идеалов. Собственные гибеллинские убеждения Д. к этому времени сложились уже окончательно, и ему нужно было только подобрать соответствующие аргументы, способные повернуть общественное мнение Италии на сторону императора. И замечательно, что вместе с пробуждением стародворянской гибеллинской идеологии в сознании Д. ему сразу изменила та безошибочная оценка социально-культурной обстановки, к-рая столь ярко  Иллюстрация: Боттичелли [I446—I5I0. Иллюстрация к «Божественной комедии». Чистилище, песнь I  сказалась в трактате о языке. Д. ни на минуту не вспомнил о том, какие живые силы сегодняшнего дня, какие здоровые насущные интересы заставляют богатые итальянские города бороться против дутых притязаний империи и прикрывать эти интересы столь же дутой и никого не обманывающей привязанностью к папству. Д. был убежден, что исторические и философские аргументы могут решить спор, давно и бесповоротно решенный жизнью. И жестоко обманулся. В «Монархии» речь идет о том, каким образом создалось право римского государства царить над народами, говорится о преемственности власти римских императоров германской нации от древних римских императоров, решается вопрос о двух мечах: духовном и светском и утверждается положение, что император получает власть не от папы, а непосредственно от бога. Однако гениальнейшим созданием поэта, стоящим в одном ряду с поэмами Гомера, «Фаустом», лучшими драмами Шекспира, является его «Божественная комедия» («Комедией» Д. назвал свое произведение потому, что скорбное и страшное вначале оно завершается радостным концом; слово «божественная» не принадлежит Д.), — плод всей второй половины жизни и творчества Д. В этом произведении с наибольшей полнотой отразилось мировоззрение поэта. Д. выступает здесь как последний великий поэт средних веков, поэт, продолжающий линию развития феодальной лит-ры, впитавший однако в себя некоторые черты, типичные для новой буржуазной культуры раннего Ренессанса.      Иллюстрация: Иллюстрация к «Божественной комедии», Брешиа, I487  По форме поэма — загробное видение, каких было много в средневековой лит-ре. Как и у средневековых поэтов, она держится на аллегорическом стержне. Так дремучий лес, в котором поэт заблудился на полпути земного бытия, — символ жизненных осложнений. Три зверя, которые там на него нападают: пантера, лев и волчица — три самые сильные страсти: чувственность, властолюбие, жадность. Этим аллегориям дается также политическое истолкование: пантера — Флоренция, пятна на шкуре к-рой должны обозначать вражду партий гвельфов и гибеллинов. Лев — символ грубой физической силы — Франция; волчица, алчная и похотливая — папская курия. Эти звери угрожают национальному единству Италии, о котором мечтал Д., единству, скрепленному господством феодальной монархии (некоторые историки лит-ры дают всей поэме Д. политическое толкование). От зверей спасает поэта Вергилий — разум, посланный к поэту Беатриче (богословием — верой). Вергилий ведет Д. через ад в чистилище и на пороге рая уступает место Беатриче. Смысл этой аллегории тот, что человека от страстей спасает разум, а знание божественной науки доставляет вечное блаженство.  Иллюстрация: Боттичелли. Иллюстрация к «Божественной комедии»  «Божественная комедия» проникнута политическими тенденциями автора. Д. никогда не упускает случая посчитаться со своими идейными, даже и личными врагами; он ненавидит ростовщиков, осуждает кредит как «лихву», осуждает свой век как век наживы и сребролюбия. По его мнению, деньги — источник всяческих зол. Темному настоящему он противопоставляет светлое прошлое, Флоренции буржуазной — Флоренцию феодальную, когда господствовала простота нравов, умеренность, рыцарское «вежество» («Рай», рассказ Каччагвиды), феодальную империю (ср. его трактат «О монархии»). Терцины «Чистилища», сопровождающие  появление Сорделло (Ahi serva Italia), звучат, как настоящая осанна гибеллинизма. К папству как к принципу Данте относится с величайшим почтением, хотя отдельных представителей его, особенно тех, которые способствовали упрочению в Италии буржуазного строя, ненавидит; некоторых пап Данте встречает в аду. Его религия — католичество, хотя в нее вплетается уже личный элемент, чуждый старой ортодоксии, хотя мистика и францисканская пантеистическая религия любви, к-рые принимаются со всей страстью, тоже являются резким отклонением от классического католицизма. Его философия — богословие, его наука — схоластика, его поэзия — аллегория. Аскетические идеалы в Д. еще не умерли, и тяжким грехом почитает он свободную любовь (Ад, 2-й круг, знаменитый эпизод с Франческой да Римини и Паоло). Но не грех для него любовь, к-рая влечет к предмету поклонения чистым платоническим порывом (ср. «Новую жизнь», любовь Д. к Беатриче). Это — великая мировая сила, к-рая «движет солнце и другие светила». И смирение уже не есть безусловная добродетель. «Кто в славе сил не обновит победой, не вкусит плод, добытый им в борьбе». И дух пытливости, стремление раздвинуть круг знаний и знакомство с миром, соединяемое с «добродетелью» (virtute е conoscenza), побуждающее к героическим дерзаниям, — провозглашается идеалом. Свое видение Д. строил из кусков реальной жизни. На конструкцию загробного мира пошли отдельные уголки Италии, к-рые размещены в нем четкими графическими контурами. И в поэме разбросано столько живых человеческих образов, столько типичных фигур, столько ярких психологических ситуаций, что лит-ра еще и сейчас продолжает черпать оттуда. Люди, которые мучаются в аду, несут покаяние в чистилище (причем объему и характеру греха соответствует объем и характер наказания), пребывают в блаженстве в раю, — все живые люди. В этих сотнях фигур нет и двух одинаковых. В этой огромной галерее исторических деятелей нет ни одного образа, который не был бы огранен безошибочной пластической интуицией поэта. Недаром Флоренция переживала полосу такого напряженного экономического и культурного подъема. То острое ощущение пейзажа и человека, к-рое показано в «Комедии» и к-рому мир учился у Д., — было возможно только в социальной обстановке Флоренции, далеко опередившей остальную Европу. Отдельные эпизоды поэмы, такие, как Франческа и Паоло, Фарината в своей раскаленной могиле, Уголино с детьми, Капаней и Улисс, ни в чем не похожие на античные образы, Черный Херувим с тонкой дьявольской логикой, Сорделло на своем камне, по сей день производят сильное впечатление. В удивительно последовательной композиции «Божественной комедии» сказался рационализм творчества, развившегося в атмосфере новой буржуазной культуры.  «Божественная комедия» построена чрезвычайно симметрично. Она распадается на три части; каждая часть состоит из 33 песен, причем кончается словом Stelle, т. е. звезды. Всего т. о. получается 99 песен, к-рые вместе с вводной песней составляют число 100. Поэма написана терцинами — строфами, состоящими из трех строк. Эта склонность к определенным числам объясняется тем, что Д. придавал им мистическое толкование, — так число 3 связано с христианской идеей о Троице, число 33 должно напоминать о годах земной жизни Иисуса Христа и пр. Согласно католическим верованиям загробный мир состоит из ада, куда попадают навеки осужденные грешники, чистилища — местопребывания искупающих свои грехи грешников — и рая — обители блаженных. Д. с чрезвычайной точностью описывает устройство загробного мира, с графической определенностью фиксируя все детали его архитектоники. В вводной песне Д. рассказывает, как он, достигши середины жизненного пути, заблудился однажды в дремучем лесу и как поэт Вергилий, избавив его от трех диких зверей, загораживавших ему путь, предложил Д. совершить странствие по загробному миру. Узнав, что Вергилий послан Беатриче, Д. без трепета отдается руководству поэта. Пройдя преддверие ада, населенное душами ничтожных, нерешительных людей, они вступают в первый круг ада, так наз. лимб, где пребывают души не могших познать истинного бога. Здесь Д. видит выдающихся представителей античной культуры — Аристотеля, Еврипида и др. Следующий круг (ад имеет вид колоссальной воронки, состоящей из концентрических кругов, узкий конец к-рой упирается в центр земли) заполнен душами людей, некогда предававшихся необузданной страсти. Среди носимых диким вихрем Д. видит Франческу да Римини и ее возлюбленного Паоло, павших жертвой запретной любви друг к другу. По мере того как Д., сопутствуемый Вергилием, спускается все ниже и ниже, он становится свидетелем мучений чревоугодников, принужденных страдать от дождя и града, скупцов и расточителей, без устали катящих огромные камни, гневливых, увязающих в болоте. За ними следуют объятые вечным пламенем еретики и ересиархи (среди них император Фридрих II, папа Анастасий II), тираны и убийцы, плавающие в потоках кипящей крови, самоубийцы, превращенные в растения, богохульники и насильники, сжигаемые падающим пламенем, обманщики всех родов. Муки обманщиков разнообразны. Наконец Д. проникает в последний, 9-й круг ада, предназначенный для самых ужасных преступников. Здесь обитель предателей и изменников, из них величайшие — Иуда, Брут и Кассий, — их грызет своими тремя пастями Люцифер, восставший некогда на бога ангел, царь зла, обреченный на заключение в центре земли. Описанием страшного вида Люцифера заканчивается последняя песнь первой части поэмы.  Миновав узкий коридор, соединяющий центр земли со вторым полушарием, Д. и Вергилий выходят на поверхность земли. Там, на середине окруженного океаном острова, высится в виде усеченного конуса гора — чистилище, подобно аду состоящее из ряда кругов, к-рые сужаются по мере приближения к вершине горы. Охраняющий вход в чистилище ангел впускает Д. в первый круг чистилища, начертав предварительно у него на лбу мечом семь P (Peccatum — грех), т. е. символ семи смертных грехов. По мере того как Д. поднимается все выше, минуя один круг за другим, эти буквы исчезают, так что когда Д., достигнув вершины горы, вступает в расположенный на вершине последней земной рай, он уже свободен от знаков, начертанных стражем чистилища. Круги последнего населены душами грешников, искупающих свои прегрешения. Здесь очищаются гордецы, принужденные сгибаться под бременем давящих их спину тяжестей, завистники, гневливые, нерадивые, алчные, и пр. Вергилий доводит Д. до врат рая, куда ему, как не знавшему крещения, нет доступа. В земном раю Вергилия сменяет Беатриче, восседающая на влекомой грифом колеснице (аллегория торжествующей церкви); она побуждает Д. к покаянию, а затем возносит его просветленного на небо. Заключительная часть поэмы посвящена странствованиям Д. по небесному раю. Последний состоит из семи сфер, опоясывающих землю и соответствующих семи планетам: сферы Луны, Меркурия, Венеры и т. д., за ними следуют сферы неподвижных звезд и хрустальная, — за хрустальной сферой расположен Эмпирей, — бесконечная область, населенная блаженными, созерцающими бога, — последняя сфера, дающая жизнь всему сущему. Пролетая по сферам, Д. видит императора Юстиниана, знакомящего его с историей Римской империи, учителей веры, мучеников за веру, чьи сияющие души образуют сверкающий крест; возносясь все выше и выше, Д. видит Христа и деву Марию, ангелов и, наконец, перед ним раскрывается «небесная Роза» — местопребывание блаженных. Здесь Д. приобщается высшей благодати, достигая общения с Создателем. «Комедия» — последнее и самое зрелое произведение Д. Поэт не сознавал конечно, что его устами в «Комедии» «заговорили десять немых столетий», что он подытоживает в своем произведении все развитие средневековой лит-ры. Библиография: I. Наиболее удачные русск. перев. «Divina Commedia»: Мина Д., Ад, с приложением комментария, материалов пояснительных, М., 1885 (в терцинах); полн. перев. в 3 тт., изд. 2-е, Суворина, СПБ., 1909; кроме того, перев. первой песни Чистилища в «Русск. вестн.», 1865, кн. IX; Минаева Д., Божественная комедия (перев. стихами), с рис. Г. Дорэ, Лейпциг, СПБ., 1874, 1875, 1876 и 1879; Чюминой О., Божественная комедия, с рис. Г. Дорэ, изд. «Родина», СПБ., год не обозначен; Чуйко В. В., Божественная комедия, Ад, Чистилище, Рай, СПБ., 1894; Голованова Н., Божественная комедия, ч. 1, М., 1896; Русск. перев. «Vita Nuova» — Федорова А. П., Обновленная земля, СПБ., 1893 (стихами). Русск. перев. «De vulgari eloquentia» (О народной речи) В. Шкловского, П., 1922. II. На русск. яз.: Веселовский А., Данте и символическая поэзия католичества, «Вестник Европы», 1866, IV;  Его же, Обозрение источников «Божественной комедии», там же, 1868, XII; Его же, Нерешенные, нерешительные и безразличные дантовского ада, «ЖМНП», 1888, XI (перепеч. см. в Собр. сочин. Веселовского, т. IV, в. I); Пинто М., Исторические очерки итальянской литературы. Данте, его поэмы и его век, СПБ., 1866; Вегеле Ф., Данте, его жизнь и сочинения, М., 1881; Мин Д., Космология дантовой поэмы, комментарии к переводу Ада, «Исторический вестник», 1885, X; Чуйко В., Данте и его «Божественная комедия», «Новь», 1885, VIII—IX; Кудрявцев П., Сочин., т. I, М., 1887 («Данте, его век и жизнь»); Лесевич В., Этюды и очерки, СПБ., 1889 («Данте как мыслитель»); Шепелевич, Этюды о Данте, Харьков, 1891; Саймондс Д., Данте. Его время, его произведения, его гений, изд. 2-е, СПБ., 1893; Венгерова З., Значение Данте для современности, «Мир божий», 1898, Х (перепеч. в ее «Лит-ых характеристиках», т. I, СПБ., 1897); Кардуччи Дж., Данте и его произведения, Харьков, 1899; Жебар Э., Мистическая Италия, Очерки возрождения религии в средние века, СПБ., 1900; Ватсон М., Данте, его жизнь и литературная деятельность, СПБ., 1902; Сб. «Под знаменем науки», М., 1902 (статьи Е. Браун и Рождественского); Монье Ф., Опыт литературной истории XIV в., СПБ., 1904; Скартаццини, Данте, СПБ., 1905; Буркгардт, Культура Италии в эпоху Возрождения, СПБ., 1906; Грузинский А., Литературные очерки, М., 1908; Федерн К., Данте и его время, М., 1910; Фриче В. М., Поэзия кошмаров и ужаса, М., 1912; Евлахова А., В поисках бога, Этюд о Данте, «Варшав. унив. извест.», 1914, IV; Его же, Трактат Данте «De vulgari eloquentia», Очерк из истории романской филологии, Варшава, 191; «Данте Алигиери. 1321—1921», Сб. статей, П., 1921 (статья И. Глебова «Данте в музыке» и биографич. набросок Б. Кржевского); Быстрянский В., Памяти Данте, «Книга и революция», 1921, I (13); Фриче В. М., Данте Алигиери, «Творчество», 1921, IV—VI; Его же, Очерк развития зап.-европ. литературы, Гиз, М., 1922; Гливенко И. И., Данте Алигиери, М., 1922; Зайцев Б., Данте и его поэма, М., 1922; Луначарский А. В., История зап.-европ. литературы в ее важнейших моментах, т. I, Гиз, изд. 2-е, 1929. Огромная иностр. литература о Данте до 1845 сведена в Colomb de Batines, Bibliografia dantesca, 1845; затем Carpellini, Della letteratura dantesca degli ultimi ventanni, 1845—1865 [1866, дальше ежегодная Bibliografia dantesca; Barbi, Bulletino della Societa dantesca italiana и Passerini в «Giornale dantesco». Хорошая сводная лит-ра в Koch Th. W., Catalogue of the Dante Collection presented by W. Fiske to Cornell University, 2 vv., 1898—1900. Очень полные указания у Scartazzini, Enciclopedia dantesca, 1896—1899. Из общей лит-ры следует отметить курсы Гаспари, Де Санктиса, Бартоли, Кардуччи — Dello svolgimento della lett. nazionale, «L’opera di Dante»; Scartazzini, Dante-Handbuch, 1892; Todeschini, Dante e il suo secolo, 1865; Scritti su Dante, 1672. Из монографий — Zingarelli N., Dante, «Storia letteraria d’Italia»; Vallardi, 1900; Federn, Dante, 1900; Toynbee Р., Dante Alighieri, 1900; Vossler, Die Gottl. Komodie, 2 Bde, 1907—1910; Croce В., La poesia di Dante, 1921. Из монографической лит-ры укажем лишь несколько книг, освещающих культурную и социальную обстановку, в к-рой жил Д.: Cibrario. Il sentimento della vita economica nella Div. Comm., 1898; Tocco, Quelche non c’e nella Div. Comm. о Dante e l’eresia, 1899; Arse, scicuza e fede ai giorni di Dante, 1901; Arias G., Le istituzione giuridiche medievali ulla Divin. Comm., 1901; Из более старых изданий лучшее — трехтомное Скартацини, из более новых — оксфордское Moorl’a, Лондонское Toynbee’а. А. Дживелегов... смотреть

ДАНТЕ АЛИГИЕРИ

ДАНТЕ АЛИГИЕРИ (Dante, сокр. из Durante Alighieri, 1265—1321) — величайший итальянский поэт. Родом из Флоренции, принадлежал к городской знати ... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (1265-1321) - итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. Вершина творчества Данте - поэма "Божественная комедия"

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

умер.1321) - первый и крупнейший представитель Дученто, поэт с сильным теологическим и философским уклоном. Противник папы Бонифация VIII и сторонник сильной императорской власти. В своей "Божественной комедии" населил Ад и Рай политическими друзьями и врагами.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

1265–1321) В мировой литературе есть имена, которые всегда будут столпами, маяками, символами величия и божественности таланта. Это Гомер, Данте, Шекспир, Гете, Пушкин… На этих гениях как бы стоит само здание цивилизации. Италия XIII века представляла собой поле постоянных распрей и битв. Страна была раздроблена, шла яростная борьба между гвельфами и гибеллинами. Флоренция, родина Данте, причисляла себя к гвельфам. Все, кто уходил из-под власти императоров Священной Римской империи, предпочитая протекторат папы, а также королей и принцев французской крови, становились гвельфами. Гибеллинами же становились феодалы и городские патриции, а также целые города, как Пиза, торговавшие с Востоком и конкурирующие с Флоренцией. Еретические движения, ненавидящие папу, стали союзниками гибеллинов. 4 сентября 1260 года гибеллины наголову разбили вооруженные силы гвельфов. Изменник-флорентиец Бокка дельи Абати отрубил руку своего знаменосца, и флорентийцы бежали. Реку, багровую от крови флорентийцев, люди помнили потом десятилетия. Данте в детстве слышал много рассказов об этом коварном предательстве и о кровавой реке. Потом в «Божественной комедии» он поместит предателя в самые глубокие бездны ада: поэт задевает ногой вмерзшую в лед голову — в ледяной могиле на вечные муки осужден изменник дель Абати. Данте родился в мае 1265 года. Флоренция в это время находилась под папским интердиктом (отлучение от церкви). В городе не звонил ни один колокол. Данте с детства гордился тем, что он происходит из рода Элизеев, основателей Флоренции. Предок, крестоносец Качагвида, сражался с сарацинами под знаменами императора Конрада. Данте считал, что именно от него он унаследовал воинственность и непримиримость. От рода Боллинчоне, фанатичного гвельфа, поэт унаследовал политическую страстность. Отец Данте был юристом. Матери будущий поэт лишился в младенчестве. Отец умер, когда Данте было восемнадцать лет. Образование он получил сначала классическое во Флоренции, потом в Болонье в университете изучал высшие науки — этику Аристотеля, риторику Цицерона, поэтику Горация и Вергилия и языки. В одиннадцать лет его обручили с шестилетней Джеммой Донати. Он женился на ней только уже после смерти Беатриче — знаменитой возлюбленной Поэта. Беатриче — «дающая блаженство» — была ли она на самом деле или это поэтический вымысел? Биографы Данте разыскали в архивах Флоренции сведения о том, что жил тогда во Флоренции богатый банкир Фолько Портинари и была у него дочь, которую и воспел Данте. Она умерла в 1290 году. Это все, что мы о ней знаем. Сам поэт сообщает только то, что впервые ее увидел, когда девочке было девять лет. Она была моложе его на несколько месяцев. Зато Данте много говорит о своих чувствах: «в самой сокровенной глубине сердца» родилась в нем любовь к девочке. Она была одета «в благороднейший кроваво-красный цвет, скромный и благопристойный, украшенная и опоясанная так, как подобало юному ее возрасту». «Владыка любви — Амор» завладел сердцем мальчика. «Часто он приказывал мне отправляться на поиски этого юного ангела; и в отроческие годы я уходил, чтобы лицезреть ее. И я видел ее, столь благородную и достойную хвалы во всех делах, что, конечно, о ней можно было сказать словами Гомера: „Она казалась дочерью не смертного, но бога“». Это была тайная жизнь души мальчика, она заставляла его уходить «в себя», жить своим внутренним миром — все это развивалось в нем поэтический талант. Любовь Данте к Беатриче через девять лет примет почти космический масштаб. Он увидит в ней Божий промысел и будет находить особый смысл в цифрах, окружающих их встречу. «Число три является корнем девяти, так что без помощи иного числа оно производит девять; ибо очевидно, что трижды три девять. Таким образом, если три способно творить девять, а творец чудес в самом себе — Троица, т. е. Отец, Сын и Дух Святой — три в одном, то следует заключить, что эту даму (Беатриче) сопровождало число девять, дабы все уразумели, что она сама — девять, то есть чудо, и что корень этого чуда единственно чудотворная Троица». Эти учено-схоластические рассуждения отражают дух того времени, но они и достаточно смелы — ведь поэт сравнивает простую смертную с божественной Троицей. Через девять лет Данте увидел Беатриче, «облаченную в одежды ослепительно белого цвета». «Проходя, она обратила очи в ту сторону, где я пребывал в смущении… она столь доброжелательно приветствовала меня, что мне казалось — я вижу все грани блаженства… когда я услышал ее сладостное приветствие… я преисполнился такой, радостью, что, как опьяненный, удалился от людей, уединяясь в одной из моих комнат…» В этом возрасте у поэта начались настоящие муки любви. Все видели, что он влюблен. Скрыть это было невозможно, день и ночь он думал о возлюбленной. Выход это чувство нашло в поэзии. Все в памяти смущенной умирает — Я вижу вас в сиянии зари, И в этот миг мне бог любви вещает: «Беги отсель иль в пламени сгори!» Лицо мое цвет сердца отражает. Ищу опоры, потрясен внутри; И опьяненье трепет порождает, Мне камни, кажется, кричат: «Умри!» И чья душа в бесчувствии застыла, Тот не поймет подавленный мой крик. Таких пронзительных сонетов о своей любви Данте напишет немало. Его любовь переживет Беатриче. Некоторые источники сообщают, что Беатриче вышла замуж за банкира. Но любовь поэта от этого не уменьшилась. Наоборот, она вдохновляла его на новые прекрасные сонеты. Беатриче умерла в 1290 году — для Данте ее смерть стала равносильна космической катастрофе. Данте проплакал год после смерти Беатриче. Все свои чувства он излил в книге «Новая жизнь». После смерти Беатриче современники не видели поэта улыбающимся. Поэт не закончил в Болонье университет, в котором учился, — причиной тому могла быть и ситуация в семье, и любовь к Беатриче, и что-то другое. Дальше жизнь Данте складывалась драматично. Гвельфы, к которым относилась семья поэта, поделились на белых и черных: белые встали в оппозицию к папе и невольно сблизились с гибеллинами, а черные были сторонниками папы и сблизились с неаполитанским королем. Над Флоренцией появился огненный хвост кометы, напоминавшей крест. Все посчитали это предзнаменованием войн, несчастий, разорения. Белые проиграют политическую борьбу — а Данте относился к белым — папа Бонифаций VIII поставит целью подчинить себе Италию и склонить перед престолом императоров и королей. Данте потом назовет его «князем новых фарисеев» и бросит в нижние бездны ада. Папа Бонифаций VIII назначил во Флоренцию губернатором владений церкви принца Карла, брата французского короля Филиппа Красивого. В городе начиналось преследование белых, грабежи и поджоги домов. Черные гвельфы образовали свое правительство. Данте попал в списки политических преступников. Его обвинили в хищении, в незаконных доходах, в сопротивлении папе и Карлу. Городской герольд под звуки серебряных труб перед домом Данте провозгласил, что оный Алигьери приговаривается к изгнанию и конфискации имущества. А если вернется, то «пусть его жгут огнем, пока не умрет». Данте никогда не вернется во Флоренцию, его жена Джемма останется одна с тремя детьми на руках. Данте отошел от политической жизни. «Ты станешь сам себе партией», — решил он. Друзья обвинили его в предательстве. Скоро он стал чужаком почти для всех. Двадцатилетняя изгнанническая жизнь далась поэту тяжело: …как горестен устам Чужой ломоть, как трудно на чужбине Сходить и восходить по ступеням. В 1303 году поэт переезжает в Верону, потом странствует по северу Италии, затем живет в Париже, где служит бакалавром Парижского университета. Он пишет трактаты «Пир», «О народном красноречии», «Монархия»… А самое главное — в эти годы он создает произведение, которое прославит его имя в веках, «Божественную комедию». Значительную часть этого труда он пишет в горном бенедиктинском монастыре. Потом опять будет жить в Вероне, а дни свои на земле поэт закончит в Равенне, где на голову Данте правитель Равенны возложит лавровый венок. Данте умер от малярии в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года. Он похоронен в греческом мраморном саркофаге, сохранившемся с античных времен. Через сто пятьдесят лет архитектор Ломбардо построит над ним мавзолей, который и теперь возвышается в Равенне. К нему не зарастет народная тропа — приезжают люди со всего мира, чтобы почтить память создателя великой «Божественной комедии». Свой поэтический труд Данте назвал «комедией» согласно нормам античной поэтики — в ней так называлось произведение с благополучной и радостной развязкой. Произведение Данте начинается с «Ада», а заканчивается «Раем» Пушкин сказал, что «единый план (Дантова) „Ада“ есть уже плод высокого гения». План поэмы — три части: «Ад», «Чистилище», «Рай». В каждой по тридцать три песни. Ад — огромная, уходящая вглубь воронка, разделенная на девять кругов. Там мучаются грешники. На самом дне Люцифер. Чистилище — мощная, уходящая конусом вверх гора, ее окружает океан. В горе семь ступеней. Поднимаясь по ним, грешник освобождается от грехов. В раю девять небес. Последний — Эмпирей. Поэму Данте начинают с того, что на середине жизненного пути («Земную жизнь пройдя до половины») он заблудился в лесу, и перед ним предстали три страшных зверя — волчица, лев и пантера. Все это аллегории. Лес — жизнь, звери — страсти человеческие лев — властолюбие, волчица — корысть, пантера — с точки зрения христианской морали, это страсть к телесным наслаждениям, к плотским грехам. Кто выведет из леса жизненных заблуждений? Разум. Разум явился Данте в образе древнего римского поэта Вергилия, который показывает ему, чем грозят человеку его страсти — они отправляются в Ад, потом в Чистилище, чтобы очищенный от пороков Данте предстал перед чистой своей возлюбленной Беатриче в Раю, чтобы та подвела поэта к трону Бога, который олицетворяет высшее нравственное совершенство. Вот такой гениальный план, такая композиция. По пути Вергилий и Данте видят многое: вот у самого входа в Ад толпа стонущих людей. Кто они? Они равнодушные. Они не творили ни добра, ни зла. «Они не стоят слов: взгляни, и мимо!» Здесь все те, кто жил до Христа. Они не знали Божьей благодати. Во втором круге Ада вихри и бури. Здесь мучаются те, кто предавался телесным наслаждениям. Здесь Семирамида, «грешная блудница Клеопатра», Елена Прекрасная — «тягостных времен виновница». Ведь из-за ее сатанинской красоты была многолетняя Троянская война. Тут и Ахилл, великий воин, он поддался любовным соблазнам… Сладострастники, чревоугодники, скупцы и расточители, еретики, насильники над ближними и их достоянием, насильники над естеством (содомиты), лихоимцы, сводники и обольстители, льстецы, прорицатели, мздоимцы, лицемеры, воры, зачинщики раздоров, предатели родины… — все грехи представлены в Аду. Вот как описывает Данте мучения алхимиков, поддельщиков металлов: В меня вонзились вопли и проклятья, Как стрелы, заостренные тоской; От боли уши должен был зажать я. Какой бы стон был, если б в летний зной Собрать гуртом больницы Вальдикьяны, Мареммы и Сардиньи и в одной Сгрудить дыре, — так этот ров поганый Вопил внизу, и смрад над ним стоял, Каким смердят гноящиеся раны. Мой вождь и я сошли на крайний вал, Свернув, как прежде, влево от отрога, И здесь мой взгляд живее проникал До глуби, где, служительница бога, Суровая карает Правота Поддельщиков, которых числит строго. Едва ли горше мука разлита Была над вымирающей Эгиной, Когда зараза стала так люта, Что все живые твари до единой Побило мором, и былой народ Воссоздан был породой муравьиной, Как из певцов иной передает, — Чем здесь, где духи вдоль по дну слепому То кучами томились, то вразброд. Кто на живот, кто на плечи другому Упав, лежал, а кто ползком, в пыли, По скорбному передвигался дому. За шагом шаг, мы молчаливо шли, Склоняя взор и слух в толпе болевших, Бессильных приподняться от земли. Я видел двух, спина к спине сидевших, Как две сковороды поверх огня, И от ступней по темя острупевших. Поспешней конюх не скребет коня, Когда он знает — господин заждался, Иль утомившись на исходе дня, Чем тот и этот сам в себя вгрызался Ногтями, чтоб на миг унять свербеж, Который только этим облегчался. Их ногти кожу обдирали сплошь, Как чешую с крупночешуйной рыбы Или с леща соскабливает нож. «О ты, чьи все растерзаны изгибы, А пальцы, словно клещи, мясо рвут, — Вождь одному промолвил, — не могли бы Мы от тебя услышать, нет ли тут Каких латинян? Да не обломаешь Вовек ногтей, несущих этот труд!» Он всхлипнул так: «Ты и сейчас взираешь На двух латинян и на их беду. Но кто ты сам, который вопрошаешь?» И вождь сказал: «Я с ним, живым, иду Из круга в круг по темному простору, Чтоб он увидел все, что есть в Аду». (Перевод М. Лозинского)   В одном из последних кругов они встречают учителя Данте Брунето Латини, который здесь находится как преступник против естества, то есть содомит. Данте воскликнул: Горек мне сейчас Ваш отчий образ, милый и сердечный, Того, кто наставлял меня не раз. Среди тиранов поэт поместил Александра Македонского. Там же Аттила. Тираны мучаются в кипящем потоке. В девятом круге, самом страшном, находятся предатели родины, предатели друзей. Среди них первый убийца на земле — Каин. Все они вмерзли в ледяное озеро Коцит. С помощью небесного ангела и дракона Гериона путешественники достигают центра Ада — здесь средоточие мирового зла и уродства — Люцифер. Люцифер имеет три головы, в каждой из которых — по грешнику, три самых страшных преступника: Иуда, предавший Христа, Брут и Кассий, предавшие Юлия Цезаря. Начинается подъем по Чистилищу. К Раю. Здесь тоже конкретные люди, конкретные судьбы. В Раю Данте встречает Беатриче. Устами возлюбленной он корит себя за то, что шел иногда «дурной стезей», что устремлялся к «обманным» благам. Данте доходит до Эмпирея, вершины Рая. Здесь живут Бог и ангелы и блаженные души. Тут все невещественно, Бога узреть нельзя. Образ Бога — это мысль Бога в ее лучезарности, всемогуществе и необъятности. На читателей неизгладимое впечатление производит прежде всего «Ад». О Данте слагались легенды, женщины боялись его лица и бороды, покрытой якобы пеплом ада. Тысячи художников писали картины на дантовские сюжеты. И наши великие соотечественники испытали влияние Данте. Они ликуют, эти звери, А между тем, потупя взгляд, Изгнанник бедный, Алигьери, Стопой неспешной сходит в ад. (Николай Гумилев)   Микеланджело никогда не расставался с поэмой Данте — читал и перечитывал всю жизнь. Пушкин читал и перечитывал: Зорю бьют. Из рук моих Ветхий Данте выпадает. На устах последний стих Недочитанный затих… Дух далече улетает. (А. Пушкин)   Геннадий Иванов... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Dante Alighieri) (1265-1321) итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе «дольче стиль нуово» (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть «Новая жизнь», 1292-93, издание 1576); философские и политические трактаты («Пир», не закончен; «О народной речи», 1304-07, издание 1529), «Послания» (1304-16). Вершина творчества Данте - поэма «Божественная комедия» (1307-21, издание 1472) в 3-х частях («Ад», «Чистилище», «Рай») и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

(умер.1321) первый и крупнейший представитель Дученто, поэт с сильным теологическим и философским уклоном. Противник папы Бонифация VIII и сторонник сильной императорской власти. В своей *Божественной комедии* населил Ад и Рай политическими друзьями и врагами.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

(1265-1321) – итальянский поэт и философ. В своем главном произведении “Божественная комедия” описывает состояние души в трех царствах потустороннего мира: аду, чистилище и раю. В этом произведении нашли отражение важнейшие черты средневекового образа мышления. В нем также прослеживается влияние идей античности, что позволяет охарактеризовать взгляды Данте как просвещенный христианский гуманизм.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265—1321) — итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего среднев... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (Dante Alighieri) (1265–1321) Итальянский поэт и философ, родился во Флоренции. Точных сведений о его жизни очень мало. С 1295 года о... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Д́́АНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265—1321), итал. поэт, автор поэмы «Божественная комедия» («La Divina commedia», 1307—21). Цитаты из «Божественной... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri)(род. 30 мая 1265, Флоренция – ум. 14 сент. 1321, Равенна) – итал. поэт и философ. В своем произв. «Божественная ко... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (1265—1321 гг.) — итальянский поэт, провозвестник Возрождения. Активный участник политической жизни Флоренции. Принадлежал к радикальному крылу пополанской партии белых гвельфов. Дважды приговаривался к смертной казни: в 1302 г., вторично — в 1315 г. (этот приговор отменён в 1966 г.). В философском трактате Пир вопреки феодально-сословной морали утверждает самоценность человеческой личности. Автор поэмы Божественная комедия, своеобразной энциклопедии средневековья, лирических стихов (сонеты, воспевающие Беатриче), оказавших большое влияние на развитие европейской культуры.<br>... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321) - итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе "дольче стиль нуово" (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть "Новая жизнь", 1292-93, издание 1576); философские и политические трактаты ("Пир", не закончен; "О народной речи", 1304-07, издание 1529), "Послания" (1304-16). Вершина творчества Данте - поэма "Божественная комедия" (1307-21, издание 1472) в 3 частях ("Ад", "Чистилище", "Рай") и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.<br>... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (1265—1821) — величайший древнеитальянский поэт, единственный из средневековых, которого мы не изучаем только, но и продолжаем читать, чьи образы и терцины живут в памяти каждого, запечатленные его личным чеканом. Мы и знаем его главным образом как поэта; новейшая критика разрушила почти все, что долгое время ходило под именем его внешней, фактической биографии. Из своих предков он поминает лишь одного, Каччьягвиду; об его отце и матери ничего не известно, как неизвестны обстоятельства его ранней юности; он сам признает свое первоначальное образование недостаточным, а мнение о том, что Брунетто Латини был его учителем, следует окончательно устранить; впоследствии он овладел в значительной мере схоластическою ученостью, читал доступных ему классиков, Вергилия. В 1274 г. девятилетний мальчик залюбовался на майском празднике девочкой одних с ним лет, дочерью соседа, Беатриче Портинари; это его первое автобиографическое воспоминание. Он и прежде ее видал, но впечатление именно этой встречи обновилось в нем, когда девять лет спустя (в 1283 г.) он увидел ее снова уже замужней женщиной и на этот раз увлекся ею. Она становится на всю жизнь "владычицей его помыслов", прекрасным символом того нравственно поднимающего чувства, которое он продолжал лелеять в ее образе, когда Беатриче уже умерла (1290), а сам он вступил в один из тех деловых браков, браков по политическому расчету, какие в то время были в ходу. Семья Д. держала сторону флорентийской партии Черки, враждовавшей с партией Донати; Д. женился (до 1298 г.) на Джемме Донати. Джемма и Беатриче, мирная поэзия домашнего долга и идеальная страсть на стороне — обычные явления средневекового общества, вырывавшегося из оков обрядовой семьи к требованиям свободного чувства. Когда Д. был изгнан из Флоренции, Джемма осталась в городе с его детьми, блюдя остатки отцовского достояния; она — тип тех честных матрон, которые сидели у колыбели и рассказывали у очага старые сказки про троянцев, Фиезоде и Рим (Рай, XV, 121 и сл.). Д. слагал тогда свои песни в прославление Беатриче, свою Божественную Комедию, и в ней Джемма не упомянута ни словом. В последние годы он жил в Равенне; вокруг него собрались его сыновья, Якопо и Пьетро, поэты и будущие его комментаторы, и дочь Беатриче; Джемма была еще в живых, но вдали от семьи. Боккаччио, один из первых биографов Д., обобщил все это: будто Д. женился по принуждению и уговорам и в долгие годы изгнания ни разу не подумал вызвать к себе жену. Джемма очутилась какой-то Ксантиппой. Первое актовое упоминание о Д. как общественном деятеле относится к 1296 и 1297 годам; в 1800 и 1301 г. мы встречаем его в числе приоров; в 1302 г. он был изгнан вместе с своей партией и никогда более не увидел Флоренции, "прекрасного логовища", где он покоился ягненком и к которому продолжал страстно стремиться в течение всей своей жизни. Беатриче определила тон его чувства, опыт изгнания — его общественные и политические взгляды, их архаизм. Гвельфы и гибеллины, как папская и имперская партии, уже отжили в Италии; в городах ведется социальная борьба оптиматов и буржуа, за которыми поднимается плебс и готовая явиться к захвату власти тирания. В гвельфской Флоренции боролись таким образом оптиматы — партия черных, с семьей Донати во главе, и белые — пополаны, среди которых наиболыпим влиянием пользовалась семья Черки. Первых поддерживал папа, вторых обвиняли в гибеллинских симпатиях, в тайном союзе с рассеянными по Италии и Тоскане обрывками старого имперского гибеллинства. Новые городские партии естественно искали материальной помощи на стороне; еще естественнее было требование идеального оправдания борьбы, и его находили в готовых формулах гвельфства и гибеллинства, но под условием нового их понимания. Пораженные своими противниками, людьми той же партии, гвельфы поднимали гибеллинское знамя. Так было и с Д., но при особых условиях, характеризующих его как мыслителя и поэта: он постоянно искал принципиального основания всему, что происходило в нем самом и вокруг него, в жизни аффекта и общественной. Эта вдумчивость, эта жажда общих начал, определенности, внутренней цельности не исключали у него ни страстности, ни воображения; то и другое мирилось, определяя качества его поэзии, его стиля, образность его абстракции. Любовь к Беатриче получала для него таинственный смысл; он вносил его в каждый ее момент, расчленяя его путем аллегорических толкований — и он слагает повесть своей молодой, обновившей его любви: "Обновленную жизнь" (Vita Nuova). Смелые и грациозные, порой сознательно грубые образы фантазии складываются в его Комедии в определенный, строго рассчитанный рисунок, симметричность которого продумана до последней черты. Он очутился в водовороге партий, умеет быть завзятым даже муниципалистом; но у него потребность сосчитаться с собой, уяснить себе принципы деятельности — и он пишет свой латинский трактат "De Monarchia", своеобразный апофеоз гуманитарного императора, рядом с которым он желал бы поставить столь же идеальное папство. Он гибеллин, но личного, идеального пошиба; это одно должно было отшатнуть его от его сверстников; уже в первые годы изгнания ему пришлось стать одному (Рай, XVII, 68,9). Годы изгнания были для него годами скитальчества, тревожных надежд и неудачных попыток вернуться на родину; ему пришлось испытать, как горек чужой хлеб и трудно подниматься по чужим лестницам (Рай, XVII, 55). Уже в ту пору он был лирическим поэтом среди тосканск. поэтов "нового стиля" — Чино из Пистойи, Гвидо Кавальканти и других, — вышедшим из условности провансальцев и любовной метафизики болонской школы к пониманию поэзии, как голоса сердца (Чист. XXIV ст. 52 и сд.). Его Vita Nuova уже написана; изгнание настроило его серьезнее, поставило перед ним новые задачи, воспитало, за вопросами партий и областных самолюбий, идею культурной родины, Италии. Он продолжает работать над собою, писать с перебоями и остановками, понятными в условиях скитальческого существования. Он затевает свой "Пир", Convivio, аллегорически-схоластический комментарий к четырнадцати канцонам, желая выяснить в нем общие этические вопросы на итальянском языке в назидание тем, которые, подобно ему, не сидели за трапезой священной, т. е. латинской науки, но готовы подобрать крохи, падающие с ее стола. Но "Convivio" не кончен: написано было лишь введение и толкование к 3-м канцонам. Не кончен, обрываясь на 14-ой главе 2-ой книги, и латинский трактат о народном языке, или красноречии (De vulgan eloquentia), полный блестящих просветов на родственные отношения романских языков (lingua d‘oc, lingua d‘oïl и lingua di sì), но извращающий историческую точку зрения, потому что латинский язык, т. е. язык знакомой Д. письменности (grammatica), становится не в начале их развития, а в конце: это — язык, условно созданный по уговору многих народов, переставших понимать друг друга, так разошлись их родные говоры. Одно из преимуществ итальянской речи — ее близость к условной грамматической латыни. В годы изгнания создались постепенно и при тех же условиях работы три кантики Божественной Комедии. Время написания каждой из них может быть определено лишь приблизительно. Рай дописывался в Равенне, и нет ничего невероятного в рассказе Боккаччио, что после смерти Д. его сыновья долгое время не могли доискаться тринадцати последних песен. Понятна психологически и легендарная обстановка рассказа, сложившаяся в равеннских кружках. Внешняя судьба Д. за все это время полна неясностей; он постоянно исчезает из глаз; фактических сведений о нем мало. На первых порах он нашел приют у властителя Вероны, Бартоломео делла Скала; поражение в 1304 г. его партии, пытавшейся силой добиться водворения во Флоренции, обрекло его на долгое странствование по Италии. Мы видим его в Болонье, в Луниджьяне и Казентино. В 1308-9 гг. он очутился в Париже, где выступал с честью на публичных диспутах, обычных в университетах того времени. Здесь застала его весть, что император Генрих VII собирается в Италию. Идеальные грезы его "Мовархии" воскресли в нем с новой силой; он вернулся в Италию (вероятно, в 1310-м либо в начале 1311 г.), чая ей обновления, себе — возвращения гражданских прав. Его "послание к народам и правителям Италии" полно этих надежд, восторженной уверенности; он сам спешит преклониться перед цезарем-освободителем, в котором воплощал свои политические грезы; он надеялся, торжествовал и грозил; это дает содержание его письмам к императору и гражданам Флоренции, этому "смрадному логовищу лисицы". Но император-идеалист внезапно скончался (1313), а 6 ноября 1315 г. Раньери ди Заккария из Орвьетто, наместник короля Роберта во Флоренции, подтвердил против Д., его сыновей и многих других декрет изгнания, осудив их на казнь, если бы они попались в руки флорентийцев. Есть известие, что Д. было предложено вернуться, но под условиями унизительными для его достоинства, и будто бы Д. горделиво отказался. Так говорит Боккаччио и дантовское письмо к одному безыменному флорентийскому другу, заподозренное новейшей критикой, как многие другие послания Д. С 1316—17 г. он поселился в Равенне, куда его вызвал на покой синьор города, Гвидо да Полента, представитель нарождавшегося типа культурного тирана и поэт. Здесь писались или дописывались песни Рая, в кругу детей, среди друзей и поклонников, которых Боккаччио застал уже стариками и рассказы которых он записал. Латинские эклоги, которыми Д. обменялся в последние годы жизни с болонским эрудитом и поэтом Джиованни ди Вирджилио, бросают вечерний свет на интимные отношения старившегося поэта. Джиованни звал его в Болонью, манил лавровым венком; и Д. он когда-то снился, но во Флоренции, на берегах родного Арно. Теперь уже поздно, говорит он, да и друзья тревожно спрашивают: неужели он согласится? Сцена действия эклог, в которых беседующие лица — пастухи с классическими именами, подсказана идиллией и вместе действительностью: от нее веет прохладой соснового леса, знаменитой равеннской Пинеты, шепот которой вспомнился Д. в видениях земного рая (Purg. XXVIII, 19 и сл.). Д. скончался 6 сентября 1321 г. и похоронен в Равенне; великолепный мавзолей, который готовил ему Гвидо да Полента, не был воздвигнут за смертью последнего; ныне сохранившаяся гробница относится к более позднему времени. Всем знакомый портрет Д. лишен достоверности: Боккаччио изображает его бородатым вместо легендарного гладко выбритого, но в общем его изображение отвечает нашему традиционному: продолговатое лицо с орлиным носом, большими глазами, широкими скулами и выдающейся нижней губой; вечно грустный и сосредоточенно-задумчивый. В трактате о "Монархии" сказался Д.-политик; для понимания поэта и человека важнее всего знакомство с его трилогией Vita Nuova, Convivio и Божественной Комедией. Это в самом деле трилогия, хотя не в том смысле, как понимает ее новейшая нем. критика, перенося в средние века обостренную борьбу современного человека, переходящего от детски непосредственной веры в период рационалистических сомнений, из которых полнота знания может снова вернуть к сознательному утверждению того, во что наивно верило сердце. Д. был человек строго религиозный и не пережил тех острых нравственных и умственных колебаний, отражение которых видели в Convivio; тем не менее за Convivio остается среднее в хронологическом смысле место в развитии дантовского сознания, между Vita Nuova и Божественной Комедией. Связью и объектом развития является Беатриче, в одно и то же время и чувство, и идея, и воспоминание, и принцип, объединившиеся в одном образе. В числе юношеских стихотворений Д. есть один хорошенький сонет к его другу, Гвидо Кавальканти, выражение реального, игривого чувства, далекого от всякой трансцендентности. Беатриче названа уменьшительным от своего имени: Биче. Она, очевидно, замужем, ибо с титулом монна (= мадонна) рядом с нею упоминаются и две другие красавицы, которыми увлекались и которых воспевали друзья поэта, Гвидо Кавальканти и Лапо Джиянни: "хотел бы я, чтобы каким-нибудь волшебством мы очутились, ты, и Лапо, и я, на корабле, который шел бы по всякому ветру, куда бы мы ни пожелали, не страшась ни бури, ни непогоды, и в нас постоянно росло бы желание быть вместе. Хотел бы я, чтобы добрый волшебник посадил с нами и монну Ванну (Джиованну), и монну Биче (Беатриче), и ту, которая стоит у нас под номером тридцатым, и мы бы вечно беседовали о любви, и они были бы довольны, а как, полагаю, довольны были бы мы!" Но Д. был способен к другому, более выспреннему чувству. Когда он выходил из игривого тона и вдумывался в голос своего сердца, любовь казалась ему чем-то священным, таинственным, в чем плотские мотивы улетучивались до желания лицезреть Беатриче, до жажды одного ее привета, до блаженства петь ей хвалы. Чувство настраивалось до крайностей одухотворения, увлекая за собою и образ милой: она уже не в обществе веселых поэтов; постепенно одухотворяемая, она становится призраком, "молодой сестрой ангелов"; это божий ангел, говорили о ней, когда она шла, венчанная скромностью; ее ждут на небе. "Ангел вещает в божественном провидении: Господи, свет не надивится деяниям души, сияние которой проникает в самое небо; и оно, ни в чем не знающее недостатка, кроме недостатка в ней, просит ее у Господа, все святые молят о том его милость, одно лишь Милосердие защищает нашу (людскую) долю". Господь, ведающий, что говорит о мадонне (Беатриче), отвечает так: "Милые мои, подождите спокойно, пусть ваша надежда пребывает пока, по моей воле, там, где кто-то страшится ее утратить, кто скажет грешникам в аду: я видел надежду блаженных". Это — отрывок одной канцоны из "Vita Nuova" (§ XIX), еще не предвещающий Божественной Комедии, но уже родственный ей по настроению, по идеализации Беатриче. Когда она умерла, Д. был неутешен: она так долго питала его чувство, так сроднилась с его лучшими сторонами. Он припоминает историю своей недолговечной любви; ее последние идеалистические моменты, на которые смерть наложила свою печать, невольно заглушают остальные: в выборе лирических пьес, навеянных в разное время любовью к Беатриче и дающих канву Обновленной жизни, есть безотчетная преднамеренность; все реально-игривое устранено, как напр. сонет о добром волшебнике; это не шло к общему тону воспоминаний. "Обновленная жизнь" состоит из нескольких сонетов и канцон, перемежающихся коротким рассказом, как биографическою нитью. В этой биографии нет казовых фактов; зато каждое ощущение, каждая встреча с Беатриче, ее улыбка, отказ в привете — все получает серьезное значение, над которым поэт задумывается, как над совершившейся над ним тайной; и не над ним одним, ибо Беатриче — вообще любовь, высокая, поднимающая. После первых весенних свиданий нить действительности начинает теряться в мире чаяний и ожиданий, таинственных соответствий чисел три и девять и вещих видений, настроенных любовно и печально, как бы в тревожном сознании, что всему этому быть недолго. Мысли о смерти, пришедшие ему во время болезни, невольно переносят его к Беатриче; он закрыл глаза и начинается бред: ему видятся женщины, они идут с распущенными волосами и говорят: и ты также умрешь! Страшные образы шепчут: ты умер. Бред усиливается, уже Д. не сознает, где он: новые видения: женщины идут, убитые горем и плачут; солнце померкло и показались звезды, бледные, тусклые: они тоже проливают слезы; птицы падают мертвыми на лету, земля дрожит, кто-то проходит мимо и говорит: неужели ты ничего не знаешь? твоя милая покинула этот свет. Д. плачет, ему представляется сонм ангелов, они несутся к небу со словами: "Осанна в вышних"; перед ними светлое облачко. И в то же время сердце подсказывает ему: твоя милая в самом деле скончалась. И ему кажется, что он идет поглядеть на нее; женщины покрывают ее белым покрывалом; ее лицо спокойно, точно говорит: я сподобилась созерцать источник мира (§ XXIII). Однажды Д. принялся за канцону, в которой хотел изобразить благотворное на него влияние Беатриче. Принялся и, вероятно, не кончил, по крайней мере он сообщает из нее лишь отрывок (§ XXVIII): в это время ему принесли весть о смерти Беатриче, и следующий параграф "Обновленной жизни" начинается словами Иеремии (Плач I): "как одиноко стоит город некогда многолюдный! Он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями, сделался данником". В его аффекте утрата Беатриче кажется ему общественной; он оповещает о ней именитых людей Флоренции и также начинает словами Иеремии (§ XXXI). В годовщину ее смерти он сидит и рисует на дощечке: выходит фигура ангела (§ XXXV). Прошел еще год: Д. тоскует, но вместе с тем ищет утешения в серьезной работе мысли, вчитывается с трудом в Боэциево "Об утешении философии", слышит впервые, что Цицерон писал о том же в своем рассуждении "О дружбе" (Convivio II, 13). Его горе настолько улеглось, что, когда одна молодая красивая дама взглянула на него с участьем, соболезнуя ему, в нем проснулось какое-то новое, неясное чувство, полное компромиссов, со старым, еще не забытым. Он начинает уверять себя, что в той красавице пребывает та же любовь, которая заставляет его лить слезы. Всякий раз, когда она встречалась с ним, она глядела на него так же, бледнея, как бы под влиянием любви; это напоминало ему Беатриче: ведь она была такая же бледная. Он чувствует, что начинает заглядываться на незнакомку и что, тогда как прежде ее сострадание вызывало в нем слезы, теперь он не плачет. И он спохватывается, корит себя за неверность сердца; ему больно и совестно. Беатриче явилась ему во сне, одетая так же, как в тот первый раз, когда он увидел ее еще девочкой. Это была пора года, когда паломники толпами проходили через Флоренцию, направляясь в Рим на поклонение нерукотворному образу. Д. вернулся к старой любви со всей страстностью мистического аффекта; он обращается к паломникам: они идут задумавшись, может быть о том, что покинули дома на родине; по их виду можно заключить, что они издалека. И должно быть — издалека: идут по незнаемому городу и не плачут, точно не ведают причины общего горя. "Если вы остановитесь и послушаете меня, то удалитесь в слезах; так подсказывает мне тоскующее сердце, Флоренция утратила свою Беатриче, и то, что может о ней сказать человек, всякого заставит заплакать (§XLI). И "Обновленная жизнь" кончается обещанием поэта самому себе не говорить более о ней, блаженной, пока он не в состоянии будет сделать это достойным ее образом. "Для этого я тружусь, насколько могу, — про то она знает; и если Господь продлит мне жизнь, я надеюсь сказать о ней, чего еще не было сказано ни об одной женщине, а затем да сподобит меня Бог увидеть ту, преславную, которая ныне созерцает лик Благословенного от века". Так высоко поднятым, чистым явилось у Д. его чувство к Беатриче в заключительных мелодиях "Обновленной жизни", что как будто приготовляет определение любви в его "Пире": "это — духовное единение души с любимым предметом (III, 2); любовь разумная, свойственная только человеку (в отличие от других сродных аффектов); это — стремление к истине и добродетели" (III, 3). Не все посвящены были в это сокровенное понимание: для большинства Д. был просто амурным поэтом, одевшим в мистические краски обыкновенную земную страсть с ее восторгами и падениями; он же оказался неверным даме своего сердца, его могут упрекнуть в непостоянстве (III, 1), и этот упрек он ощущал, как тяжелый укор, как позор (I, 1). Ему хотелось бы забыть мимолетную неверность сердца, восстановить для себя и для других внутреннюю цельность — и он вносит поправку в автобиографию, убеждая себя, что неверность была только кажущаяся, перерыва не было; что та сострадательная красавица, которая видимо нарушала его чувство, в сущности питала его: она не кто иная, как "прекраснейшая и целомудренная дщерь Владыки мира, та, которую Пифагор назвал Философией" (II, 16). Философские занятия Д. как раз совпали с периодом его скорби о Беатриче: он жил в мире отвлечений и выражавших их аллегорических образов; недаром сострадательная красавица вызывает в нем вопрос — не в ней ли та любовь, которая заставляет его страдать о Беатриче. Эта складка мыслей объясняет бессознательный процесс, которым преобразилась реальная биография Обновленной жизни: мадонна Философии приготовляла пути, возвращала к видимо забытой Беатриче. Когда на 35-м году ("на половине жизненного пути") вопросы практики обступили Д. с их разочарованиями и неизбежной изменой идеалу и он сам очутился в их водовороте, границы его самоанализа расширились, и вопросы общественной нравственности получили в нем место наряду с вопросами личного преуспеяния. Считаясь с собой, он считается со своим обществом. Ему кажется, что все плутают в темной чаще заблуждений, как сам он в первой песни "Божественной Комедии", и всем загородили путь к свету те же символические звери: пантера — сладострастие, лев — гордыня, волчица — любостяжание. Последняя в особенности заполонила мир; может быть, явится когда-нибудь освободитель, святой, нестяжательный, который, как борзой пес (Veltro), загонит ее в недра ада; это будет спасением бедной Италии. Но пути личного спасения всем открыты; разум, самопознание, наука выводят человка к разумению истины, открываемой верою, к божественной благодати и любви. Это та же формула, как и в "Обновленной жизни", исправленной миросозерцанием Convivio. Беатриче уже готова была стать символом деятельной благодати; но разум, наука представятся теперь не в схоластическом образе "мадонны Философии", а в образе Вергилия. Он водил своего Энея в царство теней; теперь он будет руководителем Д., пока ему, язычнику, дозволено идти, чтобы сдать его на руки поэта Стация, которого в средние века считали христианином; тот поведет его к Беатриче. Так к блужданию в темном лесу пристраивается хождение по трем загробным царствам. Связь между тем и другим мотивом несколько внешняя, воспитательная: странствования по обителям Ада, Чистилища и Рая — не выход из юдоли земных заблуждений, а назидание примерами тех, которые нашли этот выход, либо не нашли его, или остановились на полпути. В иносказательном смысле сюжет "Божественной Комедии" — человек, поскольку, поступая праведно или неправедно в силу своей свободной воли, он подлежит награждающему или карающему Правосудию; цель поэмы — "вывести людей из их бедственного состояния к состоянию блаженства". Так говорится в послании к Кан Гранде делла Скала, властителю Вероны, которому Д. будто бы посвятил последнюю часть своей комедии, толкуя ее дословный и сокровенный аллегорический смысл. Послание это заподозрено как дантовское; но уже древнейшие комментаторы комедии, в числе их и сын Д., пользовались им, хотя и не называя автора; так или иначе, но воззрения послания сложились в непосредственном соседстве с Д., в кружке близких к нему людей. Загробные видения и хождения — один из любимых сюжетов старого апокрифа и средневековой легенды. Они таинственно настраивали фантазию, пугали и манили грубым реализмом мучений и однообразной роскошью райских яств и сияющих хороводов. Эта литература знакома Д., но он читал Вергилия, вдумался в аристотелевское распределение страстей, в церковную лествицу грехов и добродетелей — и его грешники, чающие и блаженные, расположились в стройной, логически продуманной системе; его психологическое чутье подсказало ему соответствие преступления и праведного наказания, поэтический такт — реальные образы, далеко оставившие за собой обветшалые образы легендарных видений. Весь загробный мир очутился законченным зданием, архитектура которого рассчитана во всех подробностях, определения пространства и времени отличаются математическою и астрономическою точностью; имя Христа рифмует только с самим собой и не упоминается вовсе, равно как и имя Марии, в обители грешников. Во всем сознательная, таинственная символика, как и в "Обновленной жизни"; число три и его производное, девять, царит невозбранно: трехстрочная строфа (терцина), три кантики Комедии; за вычетом первой, вводной песни на Ад, Чистилище и Рай приходится по 33 песни, и каждая из кантик кончается тем же словом: звезды (stelle); три символических жены, три цвета, в которые облечена Беатриче, три символических зверя, три пасти Люцифера и столько же грешников, им пожираемых; тройственное распределение Ада с девятью кругами и т. д.; девять уступов Чистилища и девять небесных сфер. Все это может показаться мелочным, если не вдуматься в миросозерцание времени, в ярко-сознательную, до педантизма, черту дантовского миросозерцания; все это может остановить лишь внимательного читателя при связном чтении поэмы, и все это соединяется с другой, на этот раз поэтической последовательностью, которая заставляет нас любоваться скульптурной определенностью Ада, живописными, сознательно бледными тонами Чистилища и геометрическими очертаниями Рая, переходящими в гармонию небес. Так преобразовалась схема загробных хождений в руках Д., может быть, единственного из средневековых поэтов. овладевшего готовым сюжетом не с внешней литературной целью, а для выражения своего личного содержания. Он сам заблудился на половине жизненного пути; перед ним, живым человеком, не перед духовидцем старой легенды, не перед списателем назидательного рассказа или пародистом фабльо, развернулись области Ада, Чистилища и Рая, которые он населил не одними лишь традиционными образами легенды, но и лицами живой современности и недавнего времени. Над ними он творит суд, какой творил над собою с высоты своих личных и общественных критериев: отношений знания и веры, империи и папства; он казнит их представителей, если они неверны его идеалу. Недовольный современностью, он ищет ей обновления в нравственных и общественных нормах прошлого; в этом смысле он laudator temporis acti в условиях и отношениях жизни, которым Боккаччио подводит итог в своем Декамероне: какие-нибудь тридцать лет отделяют его от последних песен Божественной Комедии. Но Д. нужны принципы; погляди на них и ступай мимо! — говорит ему Вергилий, когда они проходят около людей, которые не оставили по себе памяти на земле, на которых не взглянет Божественное Правосудие и Милость, потому что они были малодушны, не принципиальны (Ад, III, 51). Как ни высоко настроено миросозерцание Данте, название "певца правосудия", которое он дает себе (De Vulg. El. II, 2), было самообольщением: он хотел быть неумытным судьей, но страстность и партийность увлекали его, и его загробное царство полно несправедливо осужденных или возвеличенных не в меру. Боккаччио рассказывает о нем, качая головой, как, бывало, в Равенне он настолько выходил из себя, когда какая-нибудь женщина или ребенок бранили гибеллинов, что готов был забросать их камнями. Это, может быть, анекдот, но в XIII-й песне Ада Д. треплет за волосы предателя Бокку, чтобы дознаться его имени; обещает другому под страшной клятвой ("пусть угожу я в глубь адского ледника", Ад XIII. 117) очистить его заледеневшие глаза, и когда тот назвал себя, не исполняет обещания с сознательным злорадством (loc. cit. v. 150 и сл. Ад VIII, 44 и сл.). Иной раз поэт брал в нем перевес над носителем принципа, либо им овдадевали личные воспоминания, и принцип был забыт; лучшие цветы поэзии Д. выросли в минуты такого забвения. Д. сам видимо любуется грандиозным образом Капанея, молчаливо и угрюмо простертого под огненным дождем и в своих муках вызывающего на бой Зевса (Ад, п. XIV). Д. покарал его за гордыню, Франческу и Паоло (Ад, V) — за грех сладострастия; но он окружил их такой поэзией, так глубоко взволнован их повестью, что участие граничит с сочувствием. Гордость и любовь — страсти, которые он сам признает за собой, от которых очищается, восходя по уступам Чистилищной горы к Беатриче; она одухотворилась до символа, но в ее упреках Д. среди земного рая чувствуется человеческая нота "Обновленной жизни" и неверность сердца, вызванная реальной красавицей, не Мадонной-философией. И гордость не покинула его: естественно самосознание поэта и убежденного мыслителя. "Последуй своей звезде, и ты достигнешь славной цели", — говорит ему Брунетто Латини (Ад, XV, 55); "мир будет внимать твоим вещаниям", — говорит ему Каччьягвида (Рай, XVII, 130 и след.), и сам он уверяет себя, что его, отстранившегося от партий, они еще позовут, ибо он будет им нужен (Ад, XV, 70). Программа Божественной Комедии охватывала всю жизнь и общие вопросы знания и давала на них ответы: это — поэтическая энциклопедии средневекового миросозерцания. На этом пьедестале вырос образ самого поэта, рано окруженный легендой, в таинственном свете его Комедии, которую сам он назвал священной поэмой, имея в виду ее цели и задачи; название Божественной случайно и принадлежит позднейшему времени. Тотчас после его смерти являются и комментаторы, и подражания, спускающиеся до полународных форм "видений"; терцины комедии распевали уже в XIV в. на площадях. Комедия эта — просто книга Данте, еl Dante. Боккаччио открывает ряд его публичных истолкователей. С тех пор его продолжают читать и объяснять; поднятие и падение итальянского народного самосознания выражалось такими же колебаниями в интересе, который Д. возбуждал в литературе. Вне Италии этот интерес совпадал с идеалистическими течениями общества, но отвечал и целям школьной эрудиции, и субъективной критики, видевшей в Комедии все, что ей угодно: в империалисте Д. — что-то в роде карбонара, в Д.-католике — ересиарха, протестанта, человека, томившегося сомнениями. Новейшая экзегеза обещает повернуть на единственно возможный путь, с любовью обращаясь к близким к Д. по времени комментаторам, жившим в полосе его миросозерцания или усвоившим его. Там, где Д. — поэт, он доступен каждому; но поэт смешан в нем с мыслителем, а он требует прежде всего суда себе равных, если мы хотим выделить из дебрей схоластики и аллегории, из-под "покрова загадочных стихов" скрытое в них поэтическое содержание. Главные труды, выражающие современное состояние литературы о Д.: Bartoli, "Storia della letteratura italiana" (Флор., 1878 и след., т. IV, V и VI); Scartazzini, "Prolegomeni della Divina Commedia" (Лпц., Брокгауз, 1890); его же, "Dante-Handbuch" (l. с., 1892, у Скартаццини богатая библиография предмета со включением переводов дантовских произведений). Из биографий Д., имеющихся на русском языке, книга Вегеле (русский пер. Алексея Веселовского, Москва) значительно устарела, хотя еще может служить в известной мере к характеристике эпохи; недавний труд Симондса: "Д., его время, его произведения, его гений" (пер. с англ. М. Корш., СПб., 1893) дает несколько красивых эстетических оценок, но сведения автора в средневековой литературе недостаточны и устарели, а в вопросе о Д. далеко отстали от движения современной науки. Русские переводы: А. С. Норова, "Отрывок из 3-й песни поэмы Ад" ("Сын Отечества", 1823, № 30); его же, "Предсказания Д." (из XVII песни поэмы Рай; "Литературные листы", 1824, Л" IV, 175); его же, "Граф Угодин" ("Новости литер.", 1825, кн. XII, июнь), "Ад", пер. с итал. Ф. Фан-Дим (Е. В. Кологривова; СПб. 1842-48; прозой): "Ад", пер. с итал. размером подлинника Д. Мина (М., 1856); Д. Мин, "Первая песнь Чистилища" ("Русск. вест., 1865, 9); В. А. Петрова, "Божественная комедия" (пер. с итал. терцинами, СПб., 1871, 3-е изд. 1872; перев. только Ад); Д. Минаев, "Божественная комедия" (Лпц. и СПб. 1874, 1875, 1876, 1879, перев. не с подлинника, терцинами); "Ад", песнь 3-я, перев. П. Вейнберга ("Вестн. Евр.", 1875, № 5); "Паоло и Франческа" (Ад, дерев. А. Орлов, "Вестн. Eвр." 1875, № 8); "Божественная комедия" ("Ад", изложение С. Зарудного, с объяснениями и дополнениями, СПб., 1887); "Чистилище", перев. А. Соломона ("Русское обозрение", 1892 г., белыми стихами, но в форме терцин). Перевод и пересказ Vita Nuova в книге С., "Триумфы женщины" (СПб., 1892). <i> Александр Веселовский. </i><br><br><br>... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (1265—1321 гг.) поэт и мыслитель, создатель итальянского литературного языка Горек чужой хлеб и тяжелы ступени чужого крыльца.Не действу... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

(1265-1321) великий ит. поэт и мыслитель. Родился во Флоренции, происходил из старинного небогатого дворянского рода; активный участник полит, жизни Фл... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Данте Алигьери (Dante Alighieri) (май 1265, Флоренция, ≈ 14.9.1321, Равенна), итальянский поэт. Происходил из старинного дворянского рода. В наиболее и... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

(1265-1821) — величайший древнеитальянский поэт, единственный из средневековых, которого мы не изучаем только, но и продолжаем читать, чьи образы и тер... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ(Dante Alighieri) (1265-1321), итальянский поэт. Родился в середине мая 1265 во Флоренции. Его родители были почтенные горожане скромного достатка и принадлежали к партии гвельфов, выступавшей против власти германских императоров в Италии. Они смогли оплатить обучение сына в школе, а впоследствии позволили ему, не заботясь о средствах, совершенствоваться в искусстве стихосложения. Представление о юности поэта дает его автобиографическая повесть в стихах и прозе Новая жизнь (La vita nuova, 1293), рассказывающая о любви Данте к Беатриче (считается, что это была Биче, дочь Фолько Портинари) с момента первой встречи, когда Данте было девять лет, а ей восемь, и до смерти Беатриче в июне 1290. Стихи сопровождаются прозаическими вставками, объясняющими, как появилось то или иное стихотворение. В этом произведении Данте развивает теорию куртуазной любви к женщине, примиряя ее с христианской любовью к Богу. После смерти Беатриче Данте обратился к утешению философией и создал несколько аллегорических стихотворений во славу этой новой "дамы". За годы научных занятий значительно расширился и его литературный кругозор. Решающую роль в судьбе и дальнейшем творчестве Данте сыграло изгнание поэта из родной Флоренции.В то время власть во Флоренции принадлежала партии гвельфов, раздираемой внутрипартийной борьбой между белыми гвельфами (выступавшими за независимость Флоренции от папы) и черными гвельфами (сторонниками папской власти). Симпатии Данте были на стороне белых гвельфов. В 1295-1296 он несколько раз призывался на государственную службу, включая участие в Совете Ста. В 1300 он в качестве посла ездил в Сан-Джиминьяно с призывом к гражданам города объединиться с Флоренцией против папы Бонифация VIII и в том же году был избран членом правительствующего совета приоров - эту должность он занимал с 15 июня по 15 августа. С апреля по сентябрь 1301 он вновь входил в Совет Ста. Осенью того же года Данте вошел в состав посольства, отправленного к папе Бонифацию в связи с нападением на Флоренцию принца Карла Валуа. В его отсутствие, 1 ноября 1301, с приходом Карла власть в городе перешла к черным гвельфам, а белые гвельфы подверглись репрессиям. В январе 1302 Данте узнал, что заочно приговорен к изгнанию по сфабрикованному обвинению во взяточничестве, должностных преступлениях и сопротивлении папе и Карлу Валуа, и уже не вернулся во Флоренцию.В 1310 император Генрих VII вторгся в Италию с "миротворческой" целью. На это событие Данте, нашедший к тому времени временный приют в Казентино, откликнулся пылким письмом К правителям и народам Италии, призывая поддержать Генриха. В другом письме, озаглавленном Флорентиец Данте Алигьери, несправедливо изгнанный, негоднейшим флорентийцам, оставшимся в городе, он осудил сопротивление, оказанное Флоренцией императору. Вероятно, в это же время он написал трактат О монархии (De monarchia, 1312-1313). Однако в августе 1313, после неудачной трехлетней кампании, Генрих VII внезапно скончался в Буонконвенто. В 1314 после смерти папы Климента V во Франции Данте выступил еще с одним письмом, адресованным конклаву итальянских кардиналов в городе Карпентра, в котором призывал их избрать папой итальянца и вернуть папский престол из Авиньона в Рим.На некоторое время Данте нашел убежище у правителя Вероны Кан Гранде делла Скала, которому посвятил заключительную часть Божественной Комедии - Рай. Последние годы жизни поэт провел под покровительством Гвидо да Полента в Равенне, где скончался в сентябре 1321, завершив незадолго до смерти Божественную Комедию.Лишь часть ранних стихотворений Данте вошла в Новую жизнь. Помимо них он написал несколько аллегорических канцон, которые, вероятно, намеревался включить в Пир, а также множество лирических стихотворений. Впоследствии все эти стихотворения были изданы под заглавием Стихи (Rime), или Канцоньере (Canzoniere), хотя сам Данте не составлял такого сборника. Сюда же следует отнести шутливо-бранные сонеты (тенцоны), которыми Данте обменивался со своим другом Форезе Донати.По утверждению самого Данте, трактат Пир (Il convivio, 1304-1307) он написал, чтобы заявить о себе как о поэте, перешедшем от воспевания куртуазной любви к философской тематике. Предполагалось, что в Пир войдут четырнадцать поэм (канцон), каждая из которых будет снабжена обширной глоссой, толкующей ее аллегорическое и философское значение. Однако, написав толкования к трем канцонам, Данте оставил работу над трактатом. В первой книге Пира, служащей прологом, он горячо отстаивает право итальянского языка быть языком литературы. Трактат на латинском языке О народном красноречии (De vulgari eloquentia, 1304-1307) тоже не был закончен: Данте написал лишь первую книгу и часть второй. В нем Данте говорит об итальянском языке как средстве поэтического выражения, излагает свою теорию языка и выражает надежду на создание в Италии нового литературного языка, который встал бы над диалектальными различиями и был бы достоин называться великой поэзией.В трех книгах тщательно обоснованного исследования О монархии (De monarchia, 1312-1313) Данте стремится доказать истинность следующих утверждений: 1) лишь под властью вселенского монарха человечество может придти к мирному существованию и исполнить свое предназначение; 2) Господь избрал римский народ, чтобы тот правил миром (следовательно, этим монархом должен быть император Священной Римской империи); 3) император и папа получают власть непосредственно от Бога (следовательно, первый не подчинен второму). Эти взгляды высказывались и до Данте, но он привнес в них пылкость убеждения. Церковь немедленно осудила трактат и, согласно Боккаччо, приговорила книгу к сожжению.В последние два года жизни Данте написал латинским гекзаметром две эклоги. Это был ответ профессору поэзии Болонского университета Джованни дель Вирджилио, который убеждал его писать на латыни и приехать в Болонью для увенчания лавровым венком. Исследование Вопрос о воде и земле (Questio de aqua et terra), посвященное вызывавшему множество споров вопросу о соотношении воды и суши на поверхности Земли, Данте, возможно, публично читал в Вероне. Из писем Данте подлинными признаются одиннадцать, все на латыни (некоторые упоминались).Считается, что Данте принялся за Божественную Комедию около 1307, прервав работу над трактатами Пир (Il convivio, 1304-1307) и О народном красноречии (De vulgari eloquentia, 1304-1307). В этом произведении он хотел представить двойное вдение общественно-политического устройства: с одной стороны, как божественно предустановленного, с другой - как достигшего невиданного разложения в современном ему обществе ("нынешний мир сбился с пути" - Чистилище, ХVI, 82). Основной темой Божественной Комедии можно назвать справедливость в этой жизни и в загробной, а также средства к ее восстановлению, отданные, по промыслу Божьему, в руки самого человека.Свою поэму Данте назвал Комедией, поскольку она имеет мрачное начало (Ад) и радостный конец (Рай и созерцание Божественной сущности), и, кроме того, написана простым стилем (в отличие от возвышенного стиля, присущего, в понимании Данте, трагедии), на народном языке, "каким говорят женщины". Эпитет Божественная в заглавии придуман не Данте, впервые он появился в издании, вышедшем в 1555 в Венеции.Поэма состоит из ста песней приблизительно одинаковой длины (130-150 строк) и делится на три кантики - Ад, Чистилище и Рай, по тридцать три песни в каждой; первая песнь Ада служит прологом ко всей поэме. Размер Божественной Комедии - одиннадцатисложник, схема рифмовки, терцина, изобретена самим Данте, вкладывавшим в нее глубокий смысл. Божественная Комедия - непревзойденный пример искусства как подражания, за образец Данте берет все сущее, как материальное, так и духовное, сотворенное триединым Богом, наложившим на все отпечаток своей троичности. Поэтому в основе структуры поэмы лежит число три, а удивительная симметричность ее строения коренится в подражании мере и порядку, которые Господь придал всем вещам.В письме к Кан Гранде Данте объясняет, что его поэма многозначна, это аллегория наподобие Библии. Действительно, поэма имеет сложную аллегорическую структуру, и хотя повествование почти всегда может держаться на одном лишь буквальном смысле, это далеко не единственный уровень восприятия. Автор поэмы представлен в ней как человек, удостоившийся особой Божьей милости - совершить путешествие к Господу через три царства загробного мира, Ад, Чистилище и Рай. Это путешествие представлено в поэме как реальное, совершенное Данте во плоти и наяву, а не во сне или видении. В загробном мире поэт видит разнообразные состояния душ после смерти, в соответствии с воздаянием, определенным Господом.Грехи, за которые карают в Аду, делятся на три основные категории: распущенность, насилие и ложь; это три греховные наклонности, проистекающие из греха Адама. Этические принципы, на которых построен Дантов Ад, как и в целом его видение мира и человека, представляют собой сплав христианской теологии и языческой этики на основе Этики Аристотеля. Взгляды Данте не оригинальны, они были распространены в эпоху, когда основные труды Аристотеля были вновь открыты и усердно изучались.Пройдя через девять кругов Ада и центр Земли, Данте и его проводник Вергилий выходят на поверхность у подножия горы Чистилища, расположенной в южном полушарии, на противоположном от Иерусалима крае Земли. Схождение в Ад заняло у них ровно столько же времени, сколько прошло между положением Христа в гробницу и его воскресением, и начальные песни Чистилища изобилуют указаниями на то, каким образом действие поэмы перекликается с подвигом Христа, - еще один пример подражания у Данте, теперь в привычной форме imitatio Christi.Восходя на гору Чистилища, где на семи уступах искупаются семь смертных грехов, Данте очищается сам и, достигнув вершины, оказывается в земном Раю. Таким образом, восхождение на гору - это "возвращение в Эдем", обретение утерянного Рая. С этого момента проводником Данте становится Беатриче. Ее появление является кульминацией всего путешествия, более того, поэт проводит подчеркнутую аналогию между приходом Беатриче и пришествием Христа - в истории, в душе и в конце времен. Здесь подражание христианской концепции истории как линейного поступательного движения, центр которого образует пришествие Христа.С Беатриче Данте поднимается сквозь девять концентрических небесных сфер (согласно устройству неба в птолемеево-аристотелевской космологии), где обитают души праведных, к десятой - Эмпирею, обители Господа. Там Беатриче сменяет св. Бернард Клервоский, который показывает поэту святых и ангелов, вкушающих высшее блаженство: непосредственное созерцание Господа, утоляющее все желания.Несмотря на такое разнообразие посмертных судеб, можно выделить один принцип, действующий на протяжении всей поэмы: воздаяние соответствует природе греха или добродетели, присущих человеку при жизни. Особенно четко это прослеживается в Аду (зачинщики раздора и схизматики рассечены там надвое). В Чистилище очищение души подчиняется несколько иному, "исправляющему" принципу (глаза завистников накрепко зашиты). В Раю души праведных появляются сначала на том небе, или небесной сфере, которое лучше символизирует степень и природу их заслуг (души воителей обитают на Марсе).В структуре Божественной Комедии можно выделить два измерения: загробная жизнь как таковая и путешествие по ней Данте, обогащающее поэму новым глубинным смыслом и несущее основную аллегорическую нагрузку. Теология в дни Данте, как и раньше, считала, что мистическое путешествие к Богу возможно и при жизни человека, если Господь по милости своей подарит ему эту возможность. Данте строит свое путешествие по загробному миру так, чтобы оно символически отражало "путешествие" души в мире земном. При этом он следует образцам, уже выработанным в современной ему теологии. В частности, считалось, что на пути к Богу разум проходит три стадии, ведомый тремя различными видами света: Светом Естественного Разума, Светом Милости и Светом Славы. Именно эту роль играют в Божественной Комедии три проводника Данте.Христианская концепция времени заложена не только в центре поэмы : все ее действие вплоть до появления Беатриче призвано отразить то, что Данте понимал как путь искупления, предначертанный Господом для человечества после грехопадения. Это же понимание истории встречалось у Данте в трактате О монархии и высказывалось христианскими историками и поэтами (например, Орсисием и Пруденцием) еще за тысячу лет до Данте. Согласно этой концепции, Господь избрал римский народ для того, чтобы тот вел человечество к справедливости, в чем он и достиг совершенства при императоре Августе. Именно в это время, когда на всей земле, впервые после грехопадения, царили мир и справедливость, Господь пожелал вочеловечить и послать к людям своего возлюбленного сына. С появлением Христа, таким образом, завершается движение человечества к справедливости. Нетрудно проследить аллегорическое отражение этой концепции в Божественной Комедии. Как римляне при Августе вели род людской к справедливости, так Вергилий на вершине горы Чистилища приводит Данте к обретению внутреннего чувства справедливости и, прощаясь, обращается к поэту, как к императору на коронации: "Я над самим тобою тебя венчаю митрой и венцом". Теперь, когда в душе Данте, как некогда в мире, воцарилась справедливость, появляется Беатриче, и ее приход является отражением пришествия Христа, как оно было, есть и будет. Так путь, пройденный душой индивидума, достигающей справедливости, а затем - очищающей благодати, символически повторяет путь искупления, пройденный человечеством в ходе истории.Эта аллегория Божественной Комедии совершенно очевидно рассчитана на читателя-христианина, которого заинтересует как описание загробной жизни, так и путешествие Данте к Богу. Но изображение земной жизни у Данте не становится от этого призрачным и бесплотным. В поэме дана целая галерея живых и ярких портретов, а чувство значимости земной жизни, единства "того" и "этого" мира выражено в ней твердо и недвусмысленно.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (12651321)

итальянский поэт общеевропейского и мирового масштаба, мыслитель и политический деятель позднего средневековья, гуманист, основоположник итальянского литературного языка. Перу Д. принадлежат: грандиозная философская поэма *Божественная комедия*, фактически представляющая собою обзор всей предшествующей культурной традиции (как в проблемном, так и персональном планах); трактат *Пир* первый прецедент ученой прозы на итальянском языке (volgare) и первое предренессансное произведение просветительской направленности, посвященное проблемам физики, астрономии, этики; трактат *О народном красноречии*, написанный по-латыни и разрабатывающий поэтику и риторику романских языков (в первую очередь итальянского и провансальского); социально-философский трактат *Монархия*, представляющий собою политико-утопическую модель общественного устройства; лирическое поэтико-прозаическое произведение *Новая жизнь*; многочисленные письма, канцоны, секстины, баллаты, эклоги и сонеты, отличающиеся изысканной строфикой. Родился во Флоренции в семье, происходящей, согласно преданию, из римского рода Элизеев, участвовавшем в основании Флоренции; праправнук Каччагвидо, участвовашего в Крестовом походе Конрада III, внук знаменитого гвельфа Беллинчоне. Вырос при мачехе, в 18 лет лишился отца, став старшим в семье, состоящей из двух сестер и брата. Ученик Брунетто Латини, юриста, писателя и переводчика (Аристотель, Вергилий, Овидий, Цезарь, Ювенал). Был женат (по решению родителей) на дочери своего политического врага Манетто Донати, отец четырех детей. Принадлежал к партии Белых гвельфов, начиная с 1295 активно участвует в политической жизни Флоренции, играя значительную роль в Особом народном совещании при Капитане народа (Consiglio delia Capitudino; ноябрь 1295 апрель 1296); был избран одним из шести сави (ит. savi мудрец) района Флоренции Сан-Петро; в 1296 был членом Совета Ста (главный финансовый орган республики); в 1300 одним из семи приоров Флоренции. После падения белой сеньории Д. был наряду с другими лидерами Белых обвинен в baratteria, т.е. в злоупотреблении властью, и изгнан (январь 1302), в марте 1302 было вынесено дополнительное постановление относительно Д.: при его попытке вернуться во Флоренцию, пусть его *жгут огнем, пока не умрет*. Д. является одним из организаторов 1-й муджеланской войны (в союзе с гиббелинами), позднее жил в изгнании (Верона, Болонья, Равенна и др.), продолжая участвовать в политической деятельности. В 1313 посещает Париж с образовательными целями (*для усовершенствования знаний*). Приветствовал объединительные тенденции в политической жизни Италии и, в частности, избрание Генриха Люксембургского итальянским императором и его тезис о неразличении гиббелинов и гвельфов. Нежелавшая признать императора, Флоренция подверглась столь резкому осуждению Д. (письмо *злодеям-флорентийцам* от 01.03.1311), что Д. и его сыновья были исключены из Флорентийской амнистии. После соответствующего декрета Д. мог бы вернуться на родину, пройдя публичный обряд покаяния, но отказался от унизительной процедуры, предпочтя изгнание; в 1315 вновь был осужден на смерть сеньорией Флоренции вместе с сыновьями. В качестве посла правителя Равенны Гвидо де Полента в Венеции участвовал в заключении мира с республикой Сен-Марко. Возвращаясь из Венеции, заболел малярией и умер. Похоронен в Равенне (даже после объединения Италии в 19 в. Равенна не согласилась вернуть прах Д. во Флоренцию). В сфере философской мысли испытал влияние Аристотеля, схоластического аристотелизма и аверроизма, а также отчасти неоплатонизма, стоицизма и арабской философии. Специально изучал тексты Псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эриугены, а также Бернара Клервоского, Алана Лилльского и Сигера Брабантского. Аксиологическая система поэтики Д. генетически восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (заключительная часть *Божественной комедии*) и перипатетизму (*Пир*). Политическим идеалом Д., сформировавшимся в условиях перманентной гражданской войны, было единое светское государство гарант мира и воплощение законности, где будут ликвидированы сепаратизм и частная собственность на землю. Управление этим государством мыслится Д. согласно платоновской модели: решения монарха должны быть фундированы советами философа (*О вы, несчастные, ныне правящие! О вы, несчастнейшие, которыми управляют! Ибо нет философского авторитета, который сочетался бы с вашим правлением*). Оптимальное, с точки зрения Д., политическое устройство, с одной стороны, основано на презумпции мирового единства, а с другой предполагает сохранение местного самоуправления и обеспечение свободы. Развитие этих двух тенденций должно, по Д., привести к *полноте времен*, т.е. всеобщему благоденствию. Отрицание Д. так называемого *константинового дара* (т.е. передачи в свое время императором Константином большой территории Италии под юрисдикцию папы) вызвало острую реакцию со стороны церкви; по свидетельству Дж. Бокаччо, кардинал Бельтрандо дель Подисетто приказал сжечь рукопись *Монархии*; позднее, в 1329, он же призывал подвергнуть аутодафе останки Д. Доминиканским монахом Гвидо Вериани из Римини было написано сочинение против *Монархии*, что в свою очередь, вызвало ответную реакцию со стороны Чино де Пистойя, Бартоло де Сассоферрато, Марсилио Падуанского, дав новый импульс развитию идей о гармоничном государственном устройстве. *Монархия* Д. вызывает острые споры вплоть до сегодняшнего дня; ее идеи подвергались толкованию с романтических (объединение Италии в этнических границах), экстремистски националистических (мировая итальянская гегемония) и утопико-коммунистических (всеобщее государство всеобщего счастья) позиций; семантически социальная модель Д. открыта для трактовки с позиций идеала глобальной цивилизации с его презумпцией этнического полицентризма. Поэтическое творчество Д. ориентировано на полисемантический символизм (см. идеи *Пира* о наличии первого, т.е. исторического или буквального значения текста, служащего основой конституирования аллегорического и анагогического его значений). Вводимая Д. система персонификаций различных качеств личности и проявлений душевной жизни (*Я говорю об Аморе так, как если бы он обладал самостоятельным бытием... Амор не является субстанцией, но качеством в субстанции*), задает в культуре вслед за соответствующей системой персонификаций позднесредневековой галантной культуры (прежде всего *Романа о розе*) вектор оформления интерсубъективною языка, посредством которого возможен предметный разговор о чувственной сфере. Центральным смыслообразом поэтики Д. является фигура Беатриче (итал. beatrice дарующая блаженство; в *Новой жизни* прохожие с первого взгляда усматривали ее божественную красоту и достоинство: *не зная, как ее зовут, именовали Беатриче*), чей реальный прообраз дочь Фалько Портинари и жена банкира Симоне де&amp;Барди, троюродная сестра мачехи Бокаччо. Семантика образа Беатриче восходит к семантике Донны в dolce stil nuovo и в куртуазной лирике: поэтика Д. конституирует образ Беатриче как воплощение абсолютной красоты и женственности, которые есть основа красоты, светящейся в других женских ликах (идея прекрасно передана иллюстрациями Эрнста Неизвестного к *Новой жизни*). Фактически красота Беатриче мыслится Д. в качестве красоты как таковой в субстанциальном ее выражении (*в ее красе предел природных сил*), такая красота способна обновить природу тех, кто ею любуется, *ибо она чудесна* (отсюда *Новая жизнь*), и причастность к ней означает моральное совершенствование и духовный взлет: *Прекрасна власть Амора, ибо от всего низкого обращает она намерения верного*. Потому, характеризуя красоту Беатриче, Д. интерпретирует ее в куртуазной парадигме как импульс к божественному восхождению, аксиологически эквивалентному откровению: *Пусть воздадут Творцу благодаренье // Все, сопричастные ее путям*. Это отражено и в цветовой символике поэтики Д.: во время первой встречи Беатриче, девятилетняя девочка, одета в пурпурно-красное цвет грядущей страсти; во время второй встречи Беатриче в расцвете своей женской красоты, в ослепительно белых одеждах символе невинности и чистоты (*Новая жизнь*); во время третьей, финальной встречи Беатриче, царица мира, предстает перед Д. в сияющем огненном одеянии (*Божественная комедия*), что в рамках восходящей к неоплатоникам световой символики христианства означает мудрость, славу Божью и совершенство. Семантика любви в этом контексте конституируется как семантика очищения и восхождения к Абсолюту (см. программную для Д. канцону *Мое три дамы сердце окружили...*, где персонифицированные верховные добродетели Справедливость, Правда и Законность, гонимые и отверженные всеми, находят единственного друга в лице Амора). Значительным символом выступает у Д. и персонификация *сострадательной дамы*, которая является *достойнейшей дочерью Повелителя Вселенной, которую Пифагор именовал Философией*. Именно *Мадонна Философия* выступает у Д. вдохновительницей его духовных и интеллектуальных исканий, и в этом смысле образы *Мадонны Беатриче* и *Мадонны Философии* оказываются семантически эквивалентными: *За сферою предельного движенья // Мой вздох летит в сияющий чертог. // И в сердце скорбь любви лелеет Бог // Для нового Вселенной разуменья*. Поэзия Д. сыграла большую роль в оформлении ренессансного гуманизма и в разворачивании европейской культурной традиции в целом, оказав значительное воздействие не только на поэтико-художественную, но и на философскую сферы культуры (от лирики Петрарки и поэтов Плеяды до софиологии B.C. Соловьева). Исследование творчества Д. оформилось в настоящее время в специальную отрасль медиевистики дантологию, изучению и популяризации его наследия посвящена деятельность специальных институтов и фондов (Итальянское Дантовское общество, например).... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (DANTE ALIGHIERI)

(род. 30 мая 1265, Флоренция ум. 14 сент. 1321, Равенна) итал. поэт и философ. В своем произв. *Божественная комедия* описывает состояние души после ее смерти в трех царствах потустороннего мира: аду, чистилище и раю. В этом произв. как в зеркале отражается средневековый образ мышления. Теологи часто ставили Данте в упрек то, что он разделял взгляды Аверроэса и его метафизику света, родственную учению неоплатоников.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (DANTE ALIGHIERI)

Да́нте Алигьери (Dante Alighieri) (1265—1321), итальянский поэт и политический деятель, создатель итальянского литературного языка. От мистически-страс... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (DANTE ALIGHIERI. 12651321)

ЛИТЕРАТУРА ИТАЛИИ — величайший поэтИталии, наиболее глубоко отразивший в своем творчестве драматизм переломногопериода мировой истории. Он был последни... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (DANTE ALIGHIERI) (12651321)

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321), итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе "дольче стиль нуово" (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть "Новая жизнь", 1292-93, издание 1576); философские и политические трактаты ("Пир", не закончен; "О народной речи", 1304-07, издание 1529), "Послания" (1304-16). Вершина творчества Данте - поэма "Божественная комедия" (1307-21, издание 1472) в 3 частях ("Ад", "Чистилище", "Рай") и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.... смотреть

ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ (DANTE ALIGHIERI) (12651321)

ДАНТЕ Алигьери (Dante Alighieri) (1265-1321) , итальянский поэт, создатель итальянского литературного языка. В юности примкнул к школе "дольче стиль нуово" (сонеты, воспевающие Беатриче, автобиографическая повесть "Новая жизнь", 1292-93, издание 1576); философские и политические трактаты ("Пир", не закончен; "О народной речи", 1304-07, издание 1529), "Послания" (1304-16). Вершина творчества Данте - поэма "Божественная комедия" (1307-21, издание 1472) в 3 частях ("Ад", "Чистилище", "Рай") и 100 песнях, поэтическая энциклопедия средних веков. Оказал большое влияние на развитие европейской культуры.... смотреть

ДАНТЕ АЛІГ'ЄРІ

ДА́НТЕ Аліг'єрі• ДАНТЕ Аліг'єрі(Dante Alighieri; травень 1265, Флоренція — 14.IX 1321, Равенна)- італ. поет доби Передвідродження (Передренесансу). Ймо... смотреть

ДАНТЕ АЛІГ’ЄРІ

(1265–1321) - італійський поет. На думку Данте, поет виконує роль мораліста, філософа і, як у його «Божественній комедії», пророка. У часи свого короткого і невдалого політичного злету в рідній Флоренції він переконався в тому, що тогочасне суспільство потребувало фундаментальної моральної реформи, й упродовж останніх двадцяти років свого життя поступово дійшов до концепції ідеального суспільства, у якому люди вільні йти шляхом доброчесності, що веде до кінцевого спасіння, тож його політичне мислення має розглядатися саме в цьому релігійному за своєю сутністю контексті. Флоренція часів Данте була найбагатшим і наймогутнішим містом, але водночас і найбільш неспокійним з-поміж усіх італійських міст, у яких було самоврядування. Номінально Флоренція визнавала свою лояльність до Священної Римської імперії, але на практиці отримувала зиск від неспроможності імперської влади Італії розширити свої володіння за рахунок тосканських сусідів і водночас тримала на достатній відстані іншу сил... смотреть

ДАНТЕ АЛІҐ’ЄРІ

Да́нте Аліґ’є́рі (іт. поет Dante Alighieri), не відм.

ДАНТЕ АЛЬФРЕД

(Alfred-Langue Dantes, 1830-91) — франц. публицист и библиограф. Издал: "Tables biographiques et bibliographiques des sciences, des lettres, des arts" ... смотреть

ДАНТЕ АЛЬФРЕД ЛАНГ

(Alfred-Langue Dantes, 1830-1891) — французский публицист и библиограф. Издал: "Tables biographiques et bibliographiques des sciences, des lettres, des arts" (1865); "Dictionnaire biographique et bibliographique" (1876) и др.<br>... смотреть

ДАНТЕ ДА МАЯНО

(Dante da Majano) — итальянский поэт второй половины XIII ст., современник Д. Аллигьери. Его песни доставили ему у современников славу лучшего народног... смотреть

ДАНТЕ ДЖО

америк. режиссер фильма «Гремлины»

ДАНТЕ І БЕАТРІЧЕ

Данте і Беатріче (літературні персонажі; символ кохання)

ДАНТЕ С ПЛЮЩИХИ

Настоящее имя: Пальмин Лиодор ИвановичПериодические издания:• Зритель, 1883Источники:• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общ... смотреть

T: 138